Спецназ навсегда

— Я телефон, дома оставил, так как мне сказали, что там, куда мы летим, он работать не будет. Чего его таскать-то? Подарил брату Тихониному. Он же у меня дорогущий. Чего добру пропадать?

— Угу, — вздыхает Степаныч. — Я когда сообразил, что ты мог не получить сообщение, так как не ответил, было уже поздно. Но я следил за тобой в камеры, — губы расползаются в стороны и Дед ехидно подмигивает. — Думал, что придётся вмешиваться, если ты, как телок на убой пойдёшь, но ты справился. Так что решил подождать и посмотреть на работу настоящих профессионалов, — смеётся. — Пусть теперь Васильев только скажет, что вы совсем расслабились и берега попутали. Ну, ты же реально не думал, что я вас подставил? А?

Глава тридцать вторая

— Ну, здорово, сынки! — выскочив из-за стола, подполковник Васильев, плюнув на все условности принялся радостно нас тискать. — А нет, ещё и здравствуй, дочка, — отступив от нас на шаг, тепло улыбается Вере. — Помнишь меня?

— Да, — чуть смущённая девушка, потупила глазки, а ушки налились красным цветом. — Вы навещали меня в больнице.

Она вообще боялась идти к Васильеву, так как чувствовала себя неудобно. Ей, почему-то, казалось, что Васильев на неё обиделся, за то, что она решила, что он, будучи майором, младше по званию капитана. (Сей казус, описан в первой книге, в письме Веры Коршунам.)

— Вот и хорошо, — подполковник, чуть склонив голову в бок, поинтересовался, излучая всем своим видом доброту и нежность: — Тебя-то уже как, обнимать-то можно?

— Наверное, да, — неуверенно стрельнув глазками на Листика, соглашается.

— Я аккуратно, — было заметно, что Васильев действительно рад видеть Веру. Ведь в последнюю их встречу, девушка была в полубезумном состоянии. Так что он её скорее не обнял, а лишь слегка прижал к себе, буквально на краткое мгновение. — Рад, что ты в порядке, дочка.

— Кстати, а как ваша дочь, товарищ подполковник?

— А ты знаешь, Егор, замечательно! Жива, здорова, полна сил и энергии! А вот смотрите…

Васильев берёт со стола фотографию в рамке и протягивает мне. За моей спиной тут же сгрудились Лаки и Листик, Вера подлезла с боку, а Степаныч пошёл ставить чайник. Да уж кабинет явно не то, что не жилой, а даже не обжитой. Такое ощущение, что Васильев тут появляется наскоками. Ибо кроме стола, за которым он сидел и ещё одного у стены, на котором стоял чайник, да десятка стульев, возле голых пластиковых стен, ничего не наблюдалось. А нет. Ещё сейф в углу.

— Красивые, — озвучила, общие мысли Вера, глядя на изображение. Мама и дочь. Одна в возрасте, другая совсем молодая девчонка. Счастливые и улыбающиеся.

Кто бы мог подумать, что ещё не так давно эта девочка умирала… И жизнь её была куплена за высокую цену. Верность её отца новым идеалам. Прогадал ли Васильев? Не думаю…

— Да вы присаживайтесь, давайте, — Васильев машет рукой на стулья, — пододвигайтесь к столу. Небось, соскучились по чайку Степаныча-то? А? Юр, порадуешь молодёжь-то?

— А куда я денусь? — пересыпая какие-то травки, чуть ли не по одной травинке, откликается тот.

— Да уж, давай реабилитируйся за свои косяки, если бы не молодёжь с её талантами, неизвестно чем бы всё закончилось.

— Да не виноват я, — ставит на стол свои пакетики, которые хранились в коробке. Видимо Степаныч частенько посиживал с Васильевым, раз у того есть запас трав, которые может правильно смешать только наш прапор. — Пока добежал, до центра связи, пока ругался со связистами, потому что ты не позвонил и не предупредил. Потом они с тобой связаться пытались. Время ушло. Так что, всё, что я мог сделать, когда подключил мобилу, это послать СМС, пока связь не прервалась. Так что не вали с больной головы на больную, — махнув рукой, возвращается к процессу навески чая.

Да есть такое дело. Я когда спросил его, почему он мне просто не позвонил, то и услышал эту историю. Смысл в том, что Луна как бы далеко, и, конечно, звуковая связь есть. Но опять же, задержку сигнала никто не отменял, и при желании можно поговорить с человеком, но это ещё тот процесс... А учитывая, что связь ещё и не постоянная, то…

В общем, человеческий фактор. Я подарил телефон, Васильев на что-то отвлёкся и не предупредил, а Степаныч старался, как мог… Чего уж там говорить?

— Эх, виноват, чего уж там, — крякнул подполковник, — потому и не ругаюсь. Последняя неделя вообще трудная выдалась. По два часа в сутки сплю. Только отварами Степаныча и спасаюсь, на стимуляторах сдох бы уже. Но ничего, уже сегодня вечером вырублюсь…

— Если опять ничего не случится, — стоя спиной, хмыкает Степаныч.

— Надеюсь, что нет, — качает головой, Васильев. — Последнюю головную боль вы мне сняли. Скорее бы уже местный особист с отпуска вернулся, совсем зашиваюсь. И как он тут справлялся?

Хм… То, что выглядит подполковник не очень, хорошо было заметно сразу, как будто не спал пару суток. Но он, оказывается, целую неделю в таком темпе.

— Опыт, — Дед снимает закипевший чайник.

— Это точно, — соглашается Васильев, — опыт дело такое… Но вот что скажу тебе, Степаныч. Знаешь, почему ты вечный прапор?