Спецподразделение Чистки

Воинов? Я посмотрел на стоящую свиту колдуна. Они были малы ростом, как все каары, и именно это ввело меня в заблуждение. И еще, пожалуй, белая пыль, покрывающая их лица и скрывающая истинный возраст. Но при более внимательном осмотре я заметил и крепкие, упругие мышцы на руках, и холодный взгляд их зеленоватых глаз, какой может быть только у воинов. И единственное, что меня утешало в данной ситуации, - это отсутствие у них оружия, если, конечно, они не спрятали его под ворохом листьев. Но в любом случае опасности не было. Сорок моих ребят находились совсем рядом, и уж в случае чего они знали, что нужно делать. Поэтому я сел рядом с колдуном на белый песок и протянул ему круглое зеркало. Именно подобными безделушками задабривали всех дикарей испокон веку.

Колдун с полным безразличием взял зеркало и положил его рядом с собой на песок, словно уже тысячи раз видел подобные вещи. Впрочем, так оно могло и быть. Уж в пустых городах наверняка хватало всякого добра.

- Я нашел это в лесу и подумал, что оно может принадлежать вашему клану, соврал я насчет зеркала. Выдавать его за подарок в подобной ситуации было бы просто глупо.

- Каары клана Ирави не ходят туда, - ответил колдун. - Там священная земля, и никто, кроме меня, не смеет там ступать. Но я не терял этого. - Колдун показал пальцем на зеркало. - Это не мое.

Я понимающе кивнул. Разговор по-идиотски закручивался вокруг зеркала, и колдун, кажется, вообразил, что именно об этом я собирался с ним поговорить.

- Каары клана Ирави не смотрят в твердую воду, - продолжал шепелявить он. - Мертвые головы смотрят оттуда.

Я еще раз кивнул, давая колдуну понять, что полностью разделяю его точку зрения. Но ему этого, наверное, было мало. И он продолжал начатую тему:

- Твердая вода - это мертвая вода. И кто смотрит, туда, отдает ей свою голову. С позором и без битвы.

- Кстати, о битвах, - встрял я. - Ирави желает начать войну, чтобы сделать свой народ счастливым.

Изобилием доводов в пользу военных действий я колдуна не баловал. С него вполне было достаточно и одних "пельменей", начиненных неким призрачным счастьем с мировым господством.

- Войну, сейчас?.. - На лице колдуна отобразилось огромное удивление. - Но сейчас время собирать каширу, Великий. Зачем начинать войну, когда много каширы? Голода нет, дети не подросли, войну начинать рано.

Я не совсем понял, о чем речь, но все же спросил:

- Народ Ирави не хочет быть счастливым?

- Хочет, Великий, - быстро ответил колдун, - но у нас нет голодных ртов, чтобы начинать войну.

- Будут, - заверил я его, начиная уже о чем-то смутно догадываться.

Похоже, эти аборигены были абсолютно не агрессивны. Война у них была чем-то вроде естественного отбора и регулировки рождаемости. Когда не хватало каширы или другой еды, если таковая вообще была, кланы начинали войну. Более слабые с почестями погибали, а остальные прекрасно доживали до лучших времен. К такой организации нельзя было придраться. И уж давать заключение о чистке Терри не имел никакого права. Следовало сперва во всем основательно разобраться. Но приказ о проведении операции уже был. И думать о его целесообразности солдату Чистки не полагалось.

- Будут голодные рты, - еще раз заверил я колдуна. - Очень скоро каширы не будет так много. Ее хватит только для одного клана. Будет большой голод. Ирави хочет, чтобы его народ выжил. Для этого необходимо немедленно начать войну и расширить свою территорию.

Колдун сжал руками голову.

- Ой, ой, ой, - запричитал он как-то уж слишком по-театральному. - Будет большой голод. Будет много мертвых голов. Это плохо, очень плохо. Нужна война, нужна война.

- Да, нужна война, и немедленно, - подтвердил я. Колдун повернулся к одному из своих воинов и сделал ему какой-то неуловимый знак. Поклонившись, каар достал из-под вороха листьев большой рог и задудел в него тихо и уныло. Эти звуки действовали мне на нервы. Я мельком взглянул на "музыкальный инструмент". Это был рог какого-то крупного животного. Таких на планете даже не водилось. Но расспрашивать колдуна про рог я не стал. Не успел еще воин закончить свой унылый зов, как из лесу уже стали выходить каары. Сначала в основном дети и женщины, а затем все чаще мужчины. И каждый из них нес лукошко с Каширой, на мой взгляд, обыкновенной травой. Лица у всех были хмурые, и я заподозрил, что они уже знают, для чего собираются.

Следующие тридцать минут походили на какое-то театральное действие. Каары все шли и шли из лесу. Они заходили в хижины, оставляли там свои корзины, брали меч, лук, копье и, не говоря ни единого слова, выстраивались на краю поляны. Причем вооружались все поголовно, включая женщин и детей. Только у тех оружие было чуть поменьше и полегче. Через полчаса кааров собралось не меньше двух тысяч и появление их из лесу прекратилось.