Спецподразделение Чистки

— …Температура на поверхности в период засухи до шестидесяти пяти по Цельсию. В период дождя — тридцать. Теперь непосредственно о вашей задаче, — произнес полковник и отошел немного в сторону. На экране монитора появилось изображение станции. — Автоматическая горнодобывающая установка. Необходимый обслуживающий персонал — шесть человек. Пять лет назад на планете началась разработка очень редкого, уже не существующего у нас на Земле минерала. Само его название секретно, так как минерал используется в качестве катализатора для освобождения энергии. Создание его искусственным путем невозможно. Для сведения могу сказать, что килограмм этого вещества способен поддержать жизнеспособность среднего класса звездолета в течение двадцати лет. И конечно, соответствующая у минерала стоимость. — Шеф обвел всех присутствующих пристальным взглядом, словно убеждаясь, что его слова достигли цели. — Станция не добыла еще ни одного грамма, хотя открыла пласт примерно на пятнадцать тонн. Похоже, на планете существует какая-то неизвестная нам форма жизни, которую разведка не смогла сразу обнаружить. А возможно, какая-нибудь тварь вылезла из леса. Хотя это маловероятно, потому как трагедия произошла в период засухи. Да и не выходят лесные твари на пески, и в этом отношении их можно считать почти безопасными. Но как я уже говорил, мы ничего не можем знать наверняка. На горнодобывающей установке не была предусмотрена следящая аппаратура, поэтому нам точно неизвестно, что произошло. Имеются, правда, кое-какие догадки, и только на них мы можем пока опираться. Посланное пять лет назад подразделение было оснащено следящей аппаратурой, но с момента гибели обслуживающего персонала станции, связь с СТМ-спутником на орбите, с той точки поверхности планеты, где находится горнодобывающая установка, невозможна — в радиусе около ста километров. Наблюдения с орбиты также невозможны, потому что станция защищена искусственным маскировочным полем. Как я уже говорил, она строго засекречена. Вполне вероятно, посланному спецподразделению что-то и удалось заснять, но мы этого не знаем… Я поднял руку:

— А почему было решено, что обслуживающий персонал и спецподразделение погибли, если связи с ними не было?

— Потому, что не все из обслуживающего персонала погибли на станции.

Одному горному инженеру удалось бежать на спасательной капсуле вместе со своей собакой. Вероятно, он был последним.

— Инженер жив? — спросил я.

— Нет, — ответил полковник. — Он умер во время полета, хотя собака жива и очень хорошо себя чувствует по сей день. Вся капсула и тело инженера были буквально разобраны на атомы в нашей лаборатории, но присутствия никакого инородного организма — мертвого или живого — там обнаружить не удалось.

— Но что-то же там было, раз вы сделали соответствующие выводы, — не выдержал я.

— Да, — стерпев мою выходку, ответил полковник. — Там было предсмертное послание инженера, записанное на пленку. — Полковник повернулся к монитору, где на экране появилось лицо смуглого, немного полноватого человека с лихорадочно блестящими, запавшими от бессонницы глазами.

— Я уже лечу в капсуле второй день, — произнесло лицо, — и больше не могу этого терпеть. Что это, я не знаю, но оно повсюду… И во мне… Что-то мы не так сделали… — Человек на экране склонил голову. — И сказал мне Ангел: что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов…

— Читает Библию, — пояснил полковник. — Мы нашли экземпляр в капсуле.

— …Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.

Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть.

И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель…

Экран монитора затуманился какими-то помехами, а затем и вовсе потух.

— И что это все значит? — опять поинтересовался я. Лично для меня услышанный бред не имел никакого значения.

— Вам все объяснит психолог, у него есть свои соображения, — произнес полковник.

К шефу подошел психолог. Я давно его уже не видел — почти полгода, но за это время он не сильно изменился, как и за все пять лет, что мы с ним были знакомы.