Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка

Какой была реакция лидеров Белого движения на вышеизложенный проект, остается неизвестным. Но для высшего военно-политического руководства ВСЮР являлось очевидным, что расширение территории и рост преступности требует укрепления местной власти. Одним из предпринятых шагов в данном направлении было создание государственной стражи — военно-полицейской структуры, подчиненной начальнику управления внутренних дел. Закон от 25 марта 1919 года возлагал на нее обеспечение «…государственного порядка, общественной, личной и имущественной безопасности»^{252}

. Учредив новую структуру, совмещавшую в себе функции уголовной и политической полиции, деникинский режим сделал попытку создать систему безопасности по образцу Российской империи. Но тем самым добиться желаемой централизации борьбы с государственными преступлениями властям не удалось, поскольку задачи нового учреждения и контрразведки пересекались. На практике обе структуры как бы дублировали друг друга и конкурировали между собой при проведении оперативно-розыскных мероприятий. В своих воспоминаниях А.С. Лукомский писал, что Особое совещание несколько раз ходатайствовало перед А.И. Деникиным о передаче функций контрразведки в уголовно-розыскную часть, которая состояла в основном из чинов судебного ведомства. Но штаб главкома ВСЮР тому противился, «и дело оставалось без изменения до конца»^{253}

.

Изучение опыта строительства спецслужб и правоохранительных органов на Юге России наводит на мысль о том, что лидеры Белого движения больше внимания уделяли обеспечению внутренней безопасности, нежели внешней. При этом ими не учитывалась взаимосвязь между внешними и внутренними угрозами. Как известно, большевистское подполье и различные политические группировки, не согласные с политикой деникинского режима, активно поддерживались извне. Будучи не понаслышке знакомым с военно-политической ситуацией в регионе, генерал Н.С. Батюшин писал, что в Гражданской войне контрразведке должно быть отведено более важное место, чем в войне с внешним противником, «благодаря легкости проникновения шпионов»^{254}

.

Военно-политическое противостояние поставило перед вновь сформированными контрразведывательными органами более масштабные задачи, нежели они выполняли в годы Первой мировой войны. Помимо борьбы с военным шпионажем спецслужбы оказывали противодействие политической и экономической разведке противников и союзников; пропаганде, агитации, террористическим и диверсионным акциям большевистского подполья; сепаратизму казачества; спекуляции, коррупции государственного и военно-управленческого аппарата, вооруженным выступлениям рабочих и крестьян, проявлениям политической неблагонадежности и т.д. внутри государственных образований. Однако широкие функции — контрразведка и политический сыск — не повлекли за собой организационных изменений. Неповоротливая бюрократическая машина, созданная по образцу рухнувшего царского режима, медленно реагировала на динамично менявшуюся обстановку.

Представления руководителей Белого движения о государственной безопасности, месте и роли спецслужб в системе органов власти и военного управления соответствовали тем концепциям, которые существовали еще при царском режиме и в дооктябрьский период 1917 года.

Лидеры Белого движения на Юге России создали беспомощный государственно-управленческий аппарат, не сумевший решить глобальные задачи в кризисных ситуациях. Генерал-лейтенанту А.И. Деникину и его ближайшему окружению так и не удалось сосредоточить в своих руках большие властные полномочия, усилить роль исполнительно-распорядительных органов и т.д. Более того, громоздкой бюрократической машине на определенном этапе оказалось не под силу наладить тесное взаимодействие между спецслужбами различной подчиненности и органами политического сыска, о чем более подробно будет рассказано в последующих главах.