Спи, моя радость. Роман в трёх частях

— Это ты чего? — она наклонилась, собирая в охапку ручки пластиковых пакетов.

— Давай я? — предложил Никита.

Но Соня, гордо выпятив подбородок, прошла мимо, оставляя его не у дел. От волнения она и забыла о новой стрижке! За пару дней успев с ней сродниться.

— Ого! — присвистнул он, обходя её сзади. — Ты постриглась?

Соня поникла, готовясь дать бой. Наверняка скажет «что ты наделала», «так было лучше»! Ведь он не спешил пренебречь своей бородой в угоду её интересам. И все еще много курил.

— Дай-ка взглянуть на тебя! — он вырос спереди и Соня, сама того не желая, угодила в его объятия.

Никита приподнял её подбородок, запустил пальцы в рассыпчатую копну.

— Какая ты стала, — проговорил он загадочно.

Она погрустнела:

— Мне не идет? Наверное, зря! Я просто решила, что…

— Тебе все идёт! Даже побрейся ты наголо, и все равно будешь самой красивой, — перебил он её.

— Фу! — поморщилась Соня, и пригладила волосы.

Он опять растрепал их и поймал её руки.

— Ему нравится твой подарок, — недвусмысленно хмыкнул Никита, приложив их ладонями к паху.

— Перестань! — возмутилась она, ощущая его эрекцию.

Вокруг пакета на полу образовалась лужица. Соня метнулась к нему! Мясо, сбросив морозный покров, превратилось в холодную вялую массу.

— Вот это да! — поразился Никита, изучая продуктовый набор. Шампиньоны, томаты, картофель и сыр…

Соня добавила к перечню сливки.

— Я буду готовить ужин! — прозвучало, словно угроза.

Он задумался, вероятно, ища отговорку:

— А может быть, ну его, солнце? Закажем чего-нибудь?

Она застыла, с морковкой в руке:

— Ты что… не хочешь мое мясо?

Никита растерянно отступил:

— Хочу! Очень! Просто сгораю от желания!

— Тогда не мешай! — отрезала Соня…

Присев рядом с кухонным ящиком, он делал ревизию специй. С таким умным видом, как будто планировал государственный переворот. Словно волк на охоте, Никита бродил из угла в угол, то и дело, пытаясь помочь. И Соня сдалась! Готовить в четыре руки оказалось не только быстрее, но и гораздо приятнее.

В сковородке скворчали золотистые кубики лука. Измельченные шляпки грибов наполняли глубокую миску. В маринаде из сливок неподвижно покоилось мясо. А пузатые глиняные горшочки, как мультяшные герои, стояли в ряд, в ожидании начинки.

Соня убрала стеклянную крышку:

— Пора?

— Золотистый? — спросил Никита.

— Ну… да, — она пожала плечами.

Он встал и заглянул в сковороду:

— Бросай!

И преисполненная гордости Соня выгрузила из тарелки грибы.

— Так значит, ты следил за мной? — уточнила она.

Никита усмехнулся:

— Ну, не совсем! Общался с твоим отцом по телефону. Обронил, где нахожусь! А он говорит, мол, там неподалеку дочурка моя зажигает. Проедься мимо, глянь, нет ли скорой, полиции…

— Вот же папа! — рассмеялась Соня.

— Ну вот. Еду я мимо. Смотрю! Прилично молодежь отдыхает: шашлычок, музыка… Вдруг глядь — а кто это на обочине рыдает? Так это ж Соня!

Он повернулся, ухмылка на лице стала шире.

— Я не рыдала! — возразила она.

— Ты была вся мокрая от слез! — напомнил Никита.

— От дождя!

— Ну, конечно, — сжалился он.

— А в парке? Ну, точно следил? — Соня взобралась на тумбу. Отсюда смотреть на него было проще.

— Ну, частично, — согласился Никита.

Темный «холст» у него за спиной полыхнул. Вслед за этим тишину за окном оборвали раскаты грома.

— Как это? — удивилась она.

Он взглянул на нее. Верхний свет не горел, и ночник освещал их совместную кухню, отражаясь игривыми искрами в темных глазах.

— Просто у меня был выбор, провести встречу в парке, или в кофейне на углу. И я выбрал парк!

— Почему? — нахмурилась Соня.

Никита открыл сковородку, и ловко поддел кусок шампиньона.

— Пару раз видел там ваших художников. Думал, а вдруг повезет.

— Повезло? — улыбнулась она.

— Еще как! — он отправил добычу в рот, — Ну, а дальше ты знаешь.

— Не напоминай!

— Ну, почему же? Это было забавно! — рассмеялся Никита, — Маленькая дикая зверушка. Глаза горят! Того и гляди в горло вцепится.

Он выудил из мешанины еще один жареный ломтик и поднес к её рту. Соня клацнула челюстью, прикусив напоследок испачканный палец.

Она спрыгнула на пол и с тревогой взглянула на «ванну» из сливок:

— А мясо там не расквасится?

— Наоборот! Станет нежнее, — заверил Никита.

— Ммм, — промычала Соня, — А давай и меня замочим? Вдруг я тоже стану нежнее?

Беззвучно смеясь, он прижался лбом к дверце шкафчика.

Столешница вздрогнула. И новый свирепый раскат, теперь уже ближе, наполнил их маленький мир…

Спустя полчаса духовка призывно звякнула, напоминая, что ужин готов. Горшочки дымились, пробуждая зверский аппетит.

— Судя по запаху, все удалось, — довольный содеянным, заметил Никита.

— Завершающий штрих! — воскликнула Соня.

Как художнику, ей хотелось украсить их трапезу. Горсть свежей зелени — как раз то, что нужно!

Она повернулась, и «выскочка-локоть», задел самый крайний горшок. Он, как по льду, заскользил по столешнице. Замер… и бросился вниз головой!