Спи, моя радость

Я ежедневно ищу в чужих взглядах золотые блестящие радужки. Ловлю голоса, запоминаю запахи и прислушиваюсь к ощущениям. Ищу мужчину из своих грез. Везде ищу: на улице, на работе, на снимках и видео, в кафе, метро, на корпоративных вечеринках и заполненных улицах. Но среди миллионов лиц нет ни одного нужного. Хотя я не знаю, какой нужен. И сейчас всматриваюсь в глаза Кима с надеждой, пусть и бессмысленно. Этот человек знаком мне слишком давно. Заочно, но я очень хорошо его знаю.

В сомнениях отступаю и упираюсь спиной в колонну.

— Думаете, можно клеветать, и все сойдет с рук? — бросает мужчина и подходит ближе. Мне становится страшно, в грудь, будто холодный кол вонзается. Ребра вот- вот хрустнут, и я не успею ничего ответить. Не успею добежать до дома и встретиться последний раз с любимым. 

И до меня внезапно доходит. Номер вышел, а там статья о развратном и вредном музыканте и его любовном скандале. Вроде одна из девушек, сколько их там у него, я не знаю, заявила, что беременна, а он отказался жениться. Мол, не нагулялся. Я не сильно вчитывалась, следить за жизнью идиотов у меня нет привычки.

— Вы проверяете источники, когда печатаете? — его голос, до колючек знакомый. Он каждый день теребит уши, проливаясь известными песнями из динамика.

— Все вопросы к редактору, — делаю шаг в сторону, но сильная рука задерживает меня.

— Но вы формируете блоки и вставляете фото.

— Это делает верстальщик.

— Да мне похрен, кто делает! — он внезапно взрывается, но тут же тушуется. — Вы выставили меня конченым идиотом и бабником. Это сделали вы, Ярина!

Округляю глаза.

— Бред! Отпустите, — выкручивая суставы, отодвигаюсь и радуюсь, что Ким послушался и расцепил сильные пальцы. Ищу узкое пространство, чтобы ринуться в морозную темноту. Может, есть шанс, что он не до конца конченный придурок.

Мужчина смеется и из высокого кармана вытягивает свежий номер нашего журнала. На обложке красуется его лицо, а на лбу горят белые буквы: «Как не стать отцом».

— Лысый леший, — говорит певец сквозь зубы и наклоняет голову. Светлые волосы падают на глаза. — Писать такое — плевать в спину, а вы меня даже не знаете. Или не ваше имя стоит под статьей?

Мое имя? С какого перепугу?

Выхватываю журнал из его рук, чувствую, как колочусь от переживаний, но стараюсь не рухнуть на скользких ступеньках. Статья о шебутном и дерзком музыканте была на первой полосе, сейчас там блок рекламы, а дальше что-то о загородных домах. Тоже скрытая реклама. После какие-то предновогодние мероприятия, мода, дети, выставки, распродажи…

— Дальше… — подсказывает Ким и тычет пальцем по следующей странице.

И правда мое имя. Под статьей идиотки Влады. Мало того, что выгнали несправедливо, так еще и приплели меня к скандалу. Замечательно! Что еще случится до того, как я сломаюсь?

— Это не мой текст, — говорю жестко и протягиваю ему журнал. — Да и меня уволили до запуска номера. Извините, — обхожу и направляюсь на дорожку, подсвеченную фонарями. Теплая бронза проливается на искристый снег и раскрашивает его пятнами. Хруст под ногами ассоциируется с расколом моей измученной души, что уже кричит и требует успокоения.

— Стойте! — Ким подбегает в два шага и, замирая рядом, легко касается моего плеча. — Правда, не вы? — прищуривается, пряча ярко-голубой холодный взгляд.

Не отвечаю. Просто опускаю голову. Ненавижу оправдываться за то, что не делала.

— Прощайте.

— А как же вальс?

— Найдите другого партнера.

9

Под ребрами жмутся-крутятся камни, и воздух теперь кисло-горький яд. И воспоминания вновь невпопад…

Отчего же мы такими стали?

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Я вам предлагаю работу, — бросает мужчина мне в спину, как пригоршню колючего снега. Крутить носом, когда осталась без средств для проживания, не в моем стиле. Но сейчас гордость заела:

— Сначала обвиняли, а теперь работу? — замедляюсь. Слышу позади хрустящие шаги, и замечаю, как Ким выравнивается и идет рядом. Не смотрит на меня, гладит синим взглядом горящие окна напротив клуба.

— Я пытался разобраться.

— Скажете еще, что в той статье нет правды?

Он хмыкает и трет перчаткой подбородок.

— А вот не скажу. Пойдете ко мне работать, узнаете обо мне побольше, а пока смысла нет распинаться.

— И что нужно? Полы помыть в вашей гримерке? Или вы придумаете что-то более изощренное?

— Могу и за интим заплатить, если вы об этом, — он говорит быстро и поворачивает в мою сторону голову, а мне хочется плюнуть ему в красивую рожу за такие слова. Слишком он привлекательный, как для меня даже нежный и трогательный. Хотя скулы широкие и шея массивная, не даром тысячи поклонниц сохнут. Но я — не они.

— Вынуждена отказаться от столь щедрого предложения, но я не смогу удовлетворить ваши извращенные вкусы.

— Как интерес-е-есно, — смеется он и притормаживает, чтобы достать из кармана пачку дорогих сигарет. — Вы даже знаете о моих вкусах?

— Да о вас полмира знает. Какой вы бабник и негодяй.