Спящие красавицы

Теперь впередсмотрящий (что ему очень не нравилось), Дон Петерс прошел полпути по коридору, ведущему к Бродвею, когда Норкросс и старый бородатый парень с красными подтяжками появились из дрейфующего дыма. Норкросс поддерживал своего спутника. Красные Подтяжки медленно шел по наитию. Дон подумал, что его подстрелили, хотя крови не видел. Вы оба будете убиты ровно через минуту, подумал Дон, и поднял оружие.

В тридцати футах позади него, Дрю Т. Бэрри поднял собственную винтовку, хотя понятия не имел, что видел Петерс; дрейфующий дым был слишком густым, и Петерс был на линии огня. Затем — когда Клинт и Уилли направились мимо Будки по короткому коридору Крыла А, ведущему к мягкой камере — пара длинных белых рук протянулись из медчасти и схватили Дона за горло. Дрю Т. Бэрри, удивляясь, смотрел, словно наблюдая за каким-то волшебным трюком, как Дон исчезает. Дверь медчасти захлопнулась. Когда Бэрри поспешил к тому месту, где стоял Петерс, и попробовал ручку, он обнаружил дверь запертой. Он посмотрел сквозь армированное проволокой стекло и увидел женщину, которая выглядела, как будто она была под кайфом, держащую зубило у горла Петерса. Она содрала с его головы смешной футбольный шлем; тот теперь лежал на полу рядом с пистолетом. Тонкие черные волосы Петерса прилипли к черепу потными нитями.

Женщина — заключенная в коричневой тюремной робе — видела, как Бэрри заглядывает внутрь. Она подняла зубило и сделала шаг вперед. Жест был вполне ясен: убирайся отсюда.

Дрю Т. Бэрри подумал было выстрелить через стекло, но это вспугнуло бы оставшихся защитников тюрьмы. Он также вспомнил обещание, которое дал себе перед уничтожением второй бугиледи в спортзале: После этого, Мистер Тюремный Охранник, мы каждый сам за себя.

Он отсалютовал сумасшедшей заключенной, подняв большой палец вверх. Затем двинулся дальше по коридору. Очень осторожно. Перед тем, как его схватили, Петерс что-то увидел.

19

— О-о, посмотрите, кого я нашла, — сказала Энджела. — Это тот, кто любит хватать девок за сиськи, крутить им соски и гонять шкурку, пока не спустит в трусы.

Когда она подняла руку, чтобы отмахнуться от страхового агента, Дон выскользнул, выиграв немного пространства между ними.

— Положи зубило, заключенная. Опусти эту хрень и мне не придется писать на тебя рапорт.

— Похоже, чувак, ты испачкал штанишки, — выдала свое наблюдение Энджела. — Это слишком, даже для такого спермоглота, как ты. Ты обмочился, не так ли? Мамочка, я этого не хотел, да?

При упоминании о своей святой матери, Дон бросил осторожность на ветер и кинулся вперед. Энджела сразу прикончила бы его, если бы он не споткнулся о футбольный шлем; вместо того, чтобы перерезать ему горло, зубило прочертило на его лбу глубокую рану. Кровь залила его лицо, и он упал на колени.

— Ой! Ой! Ой! Прекрати, это больно!

— Да? Видишь, как это происходит, — сказала Энджела и ударила его в живот.

Все еще пытаясь сморгнуть кровь с глаз, Дон схватил одну из ног Энджелы и дернул ее. Ее локоть ударился об пол, и зубило вылетело из ее руки. Дон набросился на неё и потянулся к ее горлу.

— Я не собираюсь трахать тебя после смерти, — сказал он ей, — это противно. Я просто придушу тебя немного. Я не убью тебя, пока не трах…

Энджела схватила футбольный шлем, замахнулась им по широкой дуге, и влепила его со всего размаха в окровавленный лоб Дона. Он скатился с нее, сжимая лицо.

— Ой, нет, прекрати, заключенная!

За такой удар на меня могли бы наложить большой штраф в НФЛ, подумала Энджела, но так как никто не показывает этого по телевизору, я думаю, я не потеряю ни одного пенни.

Она ударила Дона шлемом во второй раз, возможно, сломав ему нос этим вторым ударом. Он, определенно, загнулся под неестественным углом. Ему удалось перевернуться и встать на колени с торчащей вверх задницей. Он кричал что-то, что звучало, как Прекрати, заключенная, но точно сказать было трудно, потому что эта свинья задыхалась. Кроме того, его губы были разбиты, а рот полон крови. Брызги которой разлетались в разные стороны с каждым его криком, и Энджела вспомнила, что они говорили, когда они были детьми: Вы сушите полотенца в вашем душе?[381]

— Хватит, — сказал Дон. — Пожалуйста, больше не надо. Ты разбила мне лицо.

Она отбросила шлем в сторону, и взялась за стамеску.

— Вот тебе сиськодав, офицер Петерс!

Она погрузила стамеску между лопатками, прямо до деревянной ручки.

— Мамочка! — Прохныкал он.

— Хорошо, офицер Петерс: вот еще один для твоей мамочки! — Она вырвала стамеску и погрузила её ему в шею. Он рухнул.

Энджела пнула его несколько раз, затем снова начала колоть его стамеской. Она продолжала, пока больше не могла поднять руку.

Глава 16

1