Спящие красавицы

Эви вздохнула и отшвырнула телефон Хикса в угол койки. Ей захотелось оказаться, как можно, дальше от этой штуки. Со временем, конечно, она притянет её обратно. Эви видела динозавров. Видела бескрайние леса Америки глазами летящего голубя. Она пробиралась в саркофаг Клеопатры, лежавший под толщей песка и касалась лапками жука лица этой прекрасной властительницы. Один высокомудрый англичанин как-то сказал об Эви:

А по размерам — с камушек агатаВ кольце у мэра. По ночам онаНа шестерне пылинок цугом ездитВдоль по носам у нас, пока мы спим.[90]

Будучи сверхъестественным существом, она должна была пройти 15 уровень «Бум Тауна».

— Знаешь, Джанет, говорят, мир природы глуп и жесток, но это небольшое устройство… является свидетельством того, что технологии ещё хуже. Говоря о технологиях, я имею в виду, строго говоря, «Бум Таун».

7.

Джанет проходила мимо, по коридору крыла «А». Судя по всему, теперь она здесь — самая прилежная заключенная. Собственно, она была единственной здесь прилежной заключенной, но Джанет старалась не забывать о жизни после освобождения — при составлении резюме на работу необходимо учитывать все достижения, дабы, нанимающий вас человек сам решал, что имеет значение, а что нет. В общем, она получила это звание.

Пока четверо офицеров обходили крылья «В» и «С», осматривая периметр, доктор Норкросс попросил её приглядеть за двумя оставшимися заключенными, пока он будет отсутствовать.

— Конечно, — согласилась Джанет. — Дел, всё равно, нет. Видимо, мебельный магазин закрылся.

Когда была работа, было лучше. Можно было отвлечь голову от мыслей.

Она двинулась вперед. Перед ней, за тройным зарешеченным окном на западной стене виднелось серое утро. Вся беговая дорожка была залита водой, а газон был похож на болото.

— Мне видеоигры никогда не нравились, — сказала Джанет. Чтобы ответить Эви, понадобилось некоторое время. Она уже не спала 96 часов.

— Что подтверждает твой прекрасный характер, милая, — заметила Эви.

В разговор вмешалась, сидевшая в соседней камере Ангелочек:

— Прекрасный характер? У Джанет? Ну, нахер. Она свово мужа захуярила, ты в курсе? Заколола. И, даж, не ножом, как все нормальные люди. Она его отвёрткой затыкала, да, Джанет? — Ангелочка-рэпера больше не было. Явилась Ангелочек-деревенщина. Джанет решила, что она просто устала придумывать рифмы. И это хорошо. Ангелочек-деревенщина раздражала меньше и была, по мнению Джанет, более понятной, что ли.

— Я это знаю, Ангелок. И понимаю её.

— Жаль, она не дала мне тебя грохнуть, — сказала Ангелочек. — Я бы тебя зубами загрызла. Наверное, смогла бы, — она издала жужжащий звук. — Точно, смогла бы.

— Тебе нужен телефон, Ангелочек? Джанет, если я дам тебе телефон, ты передашь его Ангелочку? — примирительным тоном сказала Эви.

Говорившая это женщина могла, в равной степени, оказаться и волшебницей и демоном. У неё изо рта вылетели мотыльки, Джанет сама их видела. И, всё же, кем бы Эви ни являлась, иммунитета к болтовне Ангелочка у неё не было.

— Я бы запихнула эту мобилу тебе в глотку, — отозвалась Ангелочек.

— Уверена, что запихнула бы.

— Запихнула бы.

Джанет остановилась у окна. Она коснулась ладонью стекла и прижалась к нему лицом. Она не должна была мечтать о сне, и не могла перестать думать о нём.

Разумеется, и во сне были тюрьмы. Джанет пыталась выбраться из клетки собственных снов, так же, как тяготилась жизнью в тюрьме реальной. Только сон ещё был пляжем, на который набегали волны и смывали следы ног, кострища, песчаные замки и мусор. Эти волны уносили всё, что накопилось за день. Во сне был Бобби. Они встречались в лесу, среди руин старого гадкого мира и всё становилось лучше.

Появится ли в её снах Ри? Если появлялся Дамиан, то почему бы не быть и ей? Снилось ли тем, кто в коконах, хоть что-нибудь?

Джанет вспомнила, что когда-то давно, она просыпалась полной сил и энергии.

— Я готова сейчас забороть даже дикую кошку! — говорила она Бобби, когда тот был, совсем маленьким. В нынешнее время, она уже не испытывала этих ощущений. Да и, вряд ли, когда-нибудь испытает.

Когда Бобби только родился, ей было с ним тяжело. «Чего тебе надо?» — спрашивала она, а он лишь плакал и кричал. Она считала, что он и сам не понимал, что ему нужно, но думал, что знала мама, и требовал этого от неё. Это одна тяжелейших сторон материнства — не иметь возможности выполнить требование, которого не понимаешь.

Джанет сомневалась, что, вообще, сможет сейчас уснуть. Что, если она сломала в себе что-то, ответственное за сон? Какую-то ментальную кость? Повредила какую-то мыслительную мышцу? Её глаза были, совершенно, сухими, а язык казался чрезмерно огромным. Почему она не сдалась?

Всё просто. Потому что не хотела.

Она сдалась перед Дамианом, сдалась перед наркотиками и жизнь её покатилась именно туда, куда и обещали все вокруг. Больше она не сдастся. Теперь всё будет не так, как ожидают остальные.