Спиноза. Жизнь мудреца

— Тогда подсаживайтесь поближе к свету. Удобнее всего вам будет за моим письменным столом.

Гость занял рабочее место философа, а тот положил перед ним написанные по латыни листки.

Ян де Витт приступил к чтению.

3

Вот что прочитал он в предисловии к «Трактату об усовершенствовании разума».

«После того как опыт показал мне, что все, что ни делается в обычной жизни, тщетно и бесполезно, что все, чего я желал или боялся, хорошо или дурно лишь постольку, поскольку это волнует душу, — я решился наконец узнать, нет ли чего-нибудь такого, что в самом деле составляло бы добро, давалось бы само собою, одно бы потрясало душу и по достижении чего я мог бы вкушать вечную и постоянную радость. Говорю: «решился наконец»,

- потому что на первый взгляд казалось неблагоразумным бросить положительное и верное ради неопределенного и неверного. Я именно видел, какие преимущества доставляют почести и богатства, видел, что я должен оставить всякое стремление к ним, если только сердечно хочу заняться чем-нибудь другим, — что если, с одной стороны, я должен был отказаться от них даже в том случае, когда бы в них заключалось истинное человеческое счастье, то, с другой стороны, я опять-таки был далек от истинного счастья, когда стремился исключительно к ним, в то время как я знал хорошо, что не в них счастье. Я подумал поэтому: нельзя ли создать себе новое состояние, не нарушив, однако, прежнего порядка и прежнего образа жизни, чего я домогался уже неоднократно, но всегда без успеха...

Видя, что богатства, почести и чувственные наслаждения служат мне только помехой при моих стремлениях и стараниях найти себе новый образ жизни, что они до того противоположны последнему, что необходимо отречься либо от них, либо от него, я был вынужден исследовать, что для меня полезнее, потому что, как я уже говорил, мне все еще казалось, что я рискую настоящим благом ради какого-то призрачного блага. Но, позанимавшись этим предметом подольше, я пришел к следующему результату: отказавшись от вышеупомянутых благ и избрав новый образ жизни, я променял бы только благо неверное по своему свойству на благо, неверное, правда, своей удободостижимостью, зато прочное по своему свойству, так как я и добивался именно прочного и действительного блага. Дальнейшие размышления повели меня еще дальше: они убедили меня в том, что в подобном случае я, собственно, променял бы положительное зло на положительное благо.