Спираль

В погоню за гусем отправили быстроходный крейсер и эсминец, приказав им поддерживать постоянный радиоконтакт. Двигаясь на максимальной скорости в тридцать пять узлов, они все равно едва поспевали за птицей. Эсминец даже сделал по гусю залп из четырехдюймовых пушек — такая же дурацкая затея, как стрельба из ружья по мухам. Было бы смешно, не будь ставки столь высоки. К тому времени когда в воздух подняли самолеты-разведчики «Воут OS2U Кингфишер», гуся и след простыл — он скрылся в облачной гряде.

Команду корабля охватило тихое уныние. Катера поисковой группы бороздили воду, над головой гудели «кингфишеры». По звонку с боевого дежурства в Токио сняли и подключили к поискам еще несколько самолетов.

Уиллогби с багровым лицом стоял поблизости и разговаривал с майором:

— Представляете, если эта дрянь попадет к русским? Ведь они первыми вошли в Харбин. Что, если один из этих баллончиков окажется в руках Сталина? Думаете, Дядюшка Джо удержится от соблазна?

Западня захлопнулась. Если ничего не делать, рано или поздно птицы либо ветер перенесут узумаки с борта «Вэнгарда» в другие места. Если взорвать корабль, погибнут сотни людей, и взрыв может разбросать узумаки еще дальше. Похоже, сам дьявол сдавал карты.

Лиам смерил взглядом расстояние в полмили, отделявшее их от «Вэнгарда». Были слышны крики обезумевших моряков.

Если узумаки воистину оружие судного дня, то и один гусь способен положить начало бедствию вселенских масштабов. Мир только-только приходил в себя после самой жестокой и разрушительной войны в своей истории. Неужели случится нечто еще более страшное?

Нет, японцы не могли не подумать о собственной защите. Лиам отказывался верить в иной расклад. На самоубийство могут пойти отдельные индивидуумы, но не целый народ! Если противоядие существует, Китано о нем должен знать. Лиам нутром чуял — японец что-то скрывает. Лейтенант Коннор придумал, как вывести пленника на чистую воду.

Лиам спустился вниз, к каюте с задержанным. В переполохе из-за гуся о Китано забыли, на часах у двери оставался лишь один матрос.

Часовой остановил лейтенанта:

— Есть приказ никого не впускать.

— У меня есть разрешение.

— Чье?

— Генерал-майора Уиллогби.

— Мне не говорили.

— Там все гуся ловят. Его нужно сбить, иначе… Вы что, хотите, чтобы…

— Ладно. Проходите.

Лиам уселся напротив Китано.

— На палубу «Вэнгарда» сел гусь, потом улетел. Вполне вероятно, птица успела подхватить заразу. Она повернула на север перед тем, как ее потеряли из виду.

Никакой реакции. Те же мертвые глаза, та же равнодушная невозмутимость.

— На севере — ваша родина. Гусь летит в Японию.

Никакого ответа.

Черт бы его побрал! Почему он не реагирует? Гусь действительно мог легко долететь до Японии, которая находилась всего в тысяче с небольшим миль на севере. Япония обречена. Как это может не волновать Китано?

Лиам вернулся к расспросам об испытаниях, внимательно выслушал все те же ответы. По настоянию ирландца, Китано в подробностях описал каждый харбинский эксперимент, о котором слышал или свидетелем которого был сам. Сведения тошнотворные, жуткие и в то же время совершенно бесполезные. В словах Китано не промелькнуло даже намека на существование вакцины или противоядия. Все опыты заканчивались смертельным исходом.

Китано закончил рассказ:

— Вы напрасно думаете, что есть какой-то выход. От узумаки невозможно излечиться.

— Я вам не верю.

В глазах японца на секунду появилось и пропало странное выражение.

— Позвольте мне рассказать о наших испытаниях в Ниньбо на восточном побережье Китая, южнее Шанхая. С низко летящих самолетов была сброшена пшеница, зараженная бубонной чумой. Обычная бубонная чума убивает девяносто процентов заболевших. Показатель сброшенного на Ниньбо штамма — девяносто девять процентов.

— Что вы пытаетесь этим сказать?

— Семеро членов отряда 731 тоже погибли. Исследователи допустили оплошность и заразились. Не выжил никто. У Исии не нашлось лекарства от бубонной чумы. Но это не остановило ни его, ни нас. Господин Коннор, мы не боимся смерти. Запомните это, если хотите понять японцев.

Лиам буравил Китано взглядом, пытаясь проникнуть в его душу. Офицер не лгал — японцы исповедовали культ смерти, возвеличивали ее, были полностью безразличны к потерям своей стороны. А что, если они действительно начали биологическую атаку, не имея противоядия? Узумаки — последний шанс токко. Народ-самоубийца замахнулся на весь мир.

Лиам задал еще несколько вопросов.

— Кто-либо из отряда токко упоминал другие названия, кроме узумаки?

— Нет.

— Они принимали медикаменты? Хоть что-нибудь?

— Нет.

— Аспирин?

— Нет.

— Какие-нибудь порошки?

— Нет.

— Неужели совсем ничего?

— Совсем ничего.

Лиам уже не первый раз задавал эти вопросы. Ощущение было такое, что он с японцем застрял внутри колеса и кружится на месте, так и не приближаясь к настоящему ответу.