Спираль истории. Книга 2

— Я попробую, — подумав, сказала Меркюри. — Если Кевин мне поможет делать надписи. У меня не такие чувствительные лапки, чтобы рисовать буквы. Кевин быстро принес большущий лист ватмана и несколько карандашей. Дракоша заползла на лист, пристроила в своей изящной передней лапке карандаш и начала чертить внешний контур стен Дуртанга, придерживая ватман лапами и хвостом. Лугарев удивился, глядя, как быстро и точно она воспроизводит по памяти сложные очертания фортификационных сооружений.

— Здорово у тебя получается, — сказал он. — Ты так хорошо помнишь замок?

— Да. У нас особенная память, — ответила Меркюри, не отрываясь от бумаги. — Мы никогда ничего не забываем, если сами этого не захотим.

И память передается из поколения в поколение. Я с рождения знала все, что знала моя мать, и мой отец, и их родители, и все поколения драконов, жившие до них.

— Генетическая память? Вот это да! — Лугарев был поражен. — И много было поколений драконов?

— Нет, не очень. Мы существуем всего семь тысяч лет, меньше, чем эльфы, гномы, балроги, тролли, люди… Мы живем очень долго, а размножаемся медленно. Раз в двести пятьдесят лет драконица сносит яйцо. Только одно, — Меркюри продолжала рисовать, и одновременно рассказывала. — Яйцо лежит целый год, прежде чем из него вылупится дракончик. И должно пройти еще не менее семисот лет, прежде чем дракон достигнет своей полной длины. Ползающие драконы растут намного быстрее, но они глупые и злые.

— И долго твоей маме осталось ждать, пока твой брат или сестра вылупится? — спросил Лугарев. — Сама понимаешь, год ждать мы не можем, но если осталось день — два, я могу задержать наступление…

— Да он уже должен был вылупиться, но почему-то задерживается, — ответила Меркюри. Через полчаса она закончила рисовать общий план, попросила Кевина принести еще один лист, и начала прорисовывать поэтажные планы башен Дуртанга, одновременно подсказывая Кевину надписи для общего плана.

Лугарев задал ей еще несколько вопросов, а затем попросил Кевина принести готовые планы Митчеллу и ушел. У него было еще много дел.

Составленный Меркюри план замка очень пригодился в процессе планирования штурма. После разгрома планетолетов 1 ноября армия противника была большей частью уничтожена или рассеяна по окрестностям, патрули союзников отлавливали и уничтожали мелкие отряды орков и кочевников. Бартон мог полностью посвятить свое время составлению плана атаки на замок. Утром 3 ноября армия союзников, включая присоединившиеся к ней силы дракона Орлангура, начала выдвижение к замку Дуртанг. Движение продолжалось круглосуточно, и ранним утром 4 ноября механизированные части союзников заняли долину Изенмоут, вплотную подступив к Дуртангу, высившемуся на склонах отрога Хмурых гор.

— К седьмому ноября замок надо взять, — сказал Лугарев. — Очередная годовщина Октябрьской революции, как никак… Они стояли у экрана внешнего обзора в командном зале 8НВР3, разглядывая Дуртанг и сравнивая внешний вид и аэрофотоснимки замка с общим планом, нарисованным Меркюри.

— К седьмому, думаю, возьмем, — задумчиво пробормотал Митчелл, елозя карандашом по фотографиям и плану.

— Крепость Гортаура, Барад-Дур, мы осаждали семь лет, — сказал Гил-Гэлад. — Но это было 4218 лет назад, и у нас не было такой техники, как сейчас…

— Техника многое решает, но не все, — проворчал Митчелл.

— Пока что все битвы, которые мы выиграли, были выиграны за счет превосходства в технике, — заметил Голдштейн. — Я не хочу умалять значения вклада в общее дело кого-либо из союзников, но всем и так ясно, что наше преимущество в высокоточном ракетном оружии стало решающим фактором.

— Вот именно, — сказал Бартон. — Поэтому я собираюсь использовать это наше превосходство на полную катушку.

— Мы могли бы запросто смешать этот замок с дерьмом или распылить его на атомы, но там мать Меркюри, — сказал Лугарев. — Свои обещания надо держать… хотя бы иногда. Около передвижной крепости была воздвигнута металлическая рама.

Внутри нее распахнулось пространственно-временное окно, из которого одна за другой начали выезжать странные плоские машины о шести колесах. Из каждой машины под небольшим углом к горизонту торчал нос короткой толстой ракеты.

— Игорь, что это? — спросила Селестиэль.

— Пусковые установки … черт, как ее… 9П129, кажется, — ответил Лугарев. — В общем, оперативно — тактические ракеты.

— 9М79 «Точка», — уточнил Р8. — Шифр комплекса — 9К79. Дальность от пятнадцати до семидесяти.

— С конфискацией имущества, — добавил Лугарев. — Точнее, с дезинтеграцией.

— И что мы собираемся ими делать?

— Стрелять, вероятно. Если Расселл не надумал репетировать парад на Красной площади. Пусковые установки рассредоточились вокруг передвижной крепости.

Из динамика послышался голос командира ракетного полка: