Спираль вниз

– Заткнись. Неспособность убить это большой дар, уж поверь мне. Видел я на своем веку паладинов света и чистоты, которые за все хорошее против всего плохого. Но когда дело доходило до драки, то они доставали свой японский меч и резали всех в фарш. Знаем, проходили, – Лестат при этих словах машинально нажал на педаль газа, отчего машина начала быстро ускоряться.

– Эмм, послушай…

– Заткнись и слушай, парень, – Лестат не обратил никакого внимания ни на возражение, ни на набор машиной скорости, – мы пьем кровь, чтобы не умереть. Но я тебя научил, как пить и не оставлять следов, а главное – не навредить. Из-за книг и фильмов из нас лепят пафосных царей ночи и всемогущих древних князей из Трансильвании. Хотя на самом деле Влад был из Валахии.

– Лестат…

– Мы всего лишь малые дети, что прячутся в толпе. Мы никем не правим, потому что это не нужно. Мы лишь наблюдатели со стороны.

– Лестат…

– А во-вторых. ты сожалеешь о своих делах. У тебя доброе сердце, а это самый лучший дар для таких как мы.

– Лестат!

– Что? – молодой человек все-таки соизволил обратить внимания на окрики своего пассажира.

– 

Мы уже едем сто миль в час, может скинешь немного?

– Оу, извини, – Лестат плавно отпустил нажатую в пол педаль газа, – что-то я перевозбудился.

– С тобой такое часто, – юноша, успокоившись, снова отвернулся к окну.

– Послушай, я тебе серьезно говорю. Ты не монстр. Вампир и неудачник это да, но не чудовище. Ты не наслаждаешься чужой болью, не упиваешься своей силой и не жаждешь власти. Твои близкие для тебя самое дорогое, а твои моральные устои достаточно крепки, чтобы пережить пару штормов от надвигающейся на тебя не-жизни. Я знал и знаю много людей, которым не обязательно становится оборотнем или вампиром, чтобы быть чудовищем. Поверь мне, люди в своей природе бывают куда страшнее, чем все, что может предложить Другая сторона.

– Слушай, спасибо. Это важно для меня, – на лице парня появилась кроткая улыбка.

– Не стоит, – Лестат ненадолго оторвал руку от руля и потрепал парня по голове, – простой оставайся таким, какой ты сейчас и все будет нормально.

– Я и так такой навсегда. Не без твоей помощи.

– Смешно, шутку понял, – Лестат даже не улыбнулся.

– А что будет потом? – уже серьезно спросил юноша.

– Потом?

– 

Ну, когда эта пара штормов пройдет. Мои друзья в конечно итоге состарятся и умрут. И я останусь один.

– Ты всегда будешь один. И в этом, пожалуй, наша главная беда. Мы всегда одни. Это часть нашего проклятия. Самая его страшная часть. Мы растворяемся в смертных, но они умирают, а мы нет. А с себе подобными мы либо не видимся столетия, либо пытаемся друг друга убить или подчинить.

– И как ты ещё не поехал крышей?

– Сам удивляюсь, – на лице Лестата появилась печальная улыбка, – раньше у меня были друзья, семья. Но теперь – пуф, и никого нет. Семьи не стало, друзей убили.

– И как ты держишься?

– Никак, – пожал плечами Лестат, завершив обгонять грузовик, – я уже лечу в пропасть под названием безумие. У меня есть ещё пара знакомых, которые не дают мне окончательно туда упасть.

– Ты меня с ними познакомишь?

– В свое время.

– Это когда?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– 

А ты на них не отвечаешь. Ты, кстати, так и не ответил, какого хрена я еду в этот сраный универ? Почему я не могу поехать с тобой?

– Потому что мне нужно разобраться со своими делами.

– Я могу помочь!

– Не сомневаюсь. Но будет лучше, если ты останешься в университете. Там тебя лучше обучат правилам поведения в твоей новой жизни, может заведешь пару друзей.

– Но я хочу играть на гитаре, выступать на сцене и бухать!

– Конечно, тебе около двадцати лет. С первыми двумя пунктами у тебя точно там не возникнет проблем. Это же университет! Собери свою группу и играйте на вечеринках. А вот с выпивкой проблемы. Ты же помнишь, что ты по сути ходячий труп?

– Да, – грустно ответил парень, уже заприметив очертания университета.

– Значит ты не просто не можешь напиться, ты даже вкуса не почувствуешь. Ты конечно можешь пытаться, может тебе просто процесс нравится. Да и для маскировки под человека подойдет…

– Лестат.

– Ммм?

– 

Почему ты не берешь меня с собой?

– Это так важно? – спросил Лестат, останавливаясь у входа.

– Конечно.

– Потому что я это должен сделать сам. Без чьей либо помощи, понимаешь?

– Нет.

– Это хорошо. Значит у тебя ещё не было таких ситуаций. И надеюсь, не будет. А теперь вытряхивай из моей машины свой дряхлый зад и вали в общежитие. Ты уже распределен, так что завтра-послезавтра тебе принесут твой список занятий.

– Ты ж мне врешь. По поводу того, почему ты не берешь меня с собой.

– Возможно, ты слишком не хочешь в универ, вот и придумываешь.

– Последний шанс, Лестат, – юноша оперся об открытое окно машины.

– Я уже все тебе сказал. А теперь убери свои грязные руки от машины, бери свою гитару и вали в общежитие.

– Учти, я это запомнил, – юноша указал на Лестата, но тем не менее поплелся в кампус.

– Есть ещё одна причина, парнишка. Меня уже не оттащить с пути чудовища, а вот тебе на этот путь совсем не надо. Сохрани в себе искру человека как можно дольше. Потому что мой костер почти погас.