Спираль зла

– Насколько я знаю, нет.

Женщина, выдержав паузу, приказала:

– Соберите в комнате отдыха весь присутствующий персонал. Немедленно!

Дежурная сестра вздохнула. Ее дежурство заканчивалось через полчаса, и у нее было только одно желание: вернуться домой, позавтракать вместе с мужем и детьми и добраться до кровати. Ну что за невезение! Она увидела, что старшая достала из кармана халата мобильник и собирается кому-то звонить.

– Кому ты хочешь позвонить?

– Пьеру, – ответила старшая. – Пьер был директором центра. – У нас тут очень подозрительная смерть…

25

Четверг, 23 июня

Ей удалось заснуть только под конец ночи. Заря уже начала понемногу подсвечивать вершины гор. Проснуться-то она проснулась, но все еще оставалась во власти ночного кошмара, который не желал ее отпускать. Он все колыхался в медленном ритме прибоя, оставляя блестящий след на песке ее сознания.

Серый свет за окном предвещал еще один непогожий день. Она долго стояла под душем, стараясь стереть с себя последние лоскутки сна, как во время линьки.

Уже выходя из ванной, она словно что-то вспомнила и посмотрела на коврик перед кроватью и вздрогнула: там все еще лежал клок козлиной шерсти. Значит, кошмар не был сном.

– Ну как, получше себя чувствуешь? – спросила Артемизия, когда Жюдит спустилась на кухню.

Они уже на «ты»? Это что-то новенькое… А главное – в голосе Артемизии не было и тени упрека.

«А ты? Хорошо ли спалось после маленького ночного путешествия? – подумала Жюдит. – Где ты была нынче ночью?.. Впрочем, у меня самой темные круги под глазами».

– Я должна извиниться, – сказала она. – Сама не знаю, что со мной случилось.

– В любом случае дело не в еде. Больше никто не заболел.

Жюдит не стала сдерживать улыбку.

– Сегодня такое тихое утро, – заметила она. – А твои гости остались ночевать?

– Нет, после ужина все разъехались. У Стефана и Франки есть дом в получасе езды отсюда. Обычно они проводят все лето в Пиренеях. Стефан иногда бывает таким несносным занудой… Не находишь?

– А вы… никогда не держали здесь коз?

Взгляд, который быстро бросила на нее Артемизия, ясно подчеркнул неуместность вопроса.

– Коз? Нет, никогда не держали. А почему ты спрашиваешь?

– Да просто так…

Артемизия смотрела на нее в явном замешательстве. В этот момент в коридоре раздались шаги, и в кухню вошел Морбюс.

– У нас есть цитрат бетаина?

– Я приготовила тебе очищающий отвар, – ответила Артемизия.

– У меня просто болит голова. Не нужен мне очищающий отвар. Я хочу банановый смузи, он богат калием, а калий помогает с похмелья…

Тут режиссер заметил Жюдит.

– Привет. Хороший вечерок вчера выдался, а? – сказал он, улыбаясь.

Она почувствовала, что краснеет. А Делакруа прошелся шаткой походкой зомби.

– Просто отпад! Джорджо Ромеро и Лючио Фульчи точно оценили бы…

– Морбюс, прошу тебя! – сказала Артемизия, словно упрекала маленького ребенка.

В течение следующих пяти минут Делакруа поглощал свой смузи, все время косясь на Жюдит с таким видом, словно хочет что-то спросить.

– Итак, – наконец заговорил он, – я хочу тебе кое-что показать.

Жюдит заметила, что он тоже перешел с ней на «ты».

Они пошли по дому. После званого вечера девушка чувствовала себя как-то нервозно, и мысль о том, что ей предстоит обследовать дом, ее вовсе не вдохновляла. Наоборот, она чувствовала себя очень неуютно. Они прошли по коридору, свернули в другой коридор, отходивший направо перпендикулярно первому. Морбюс шел впереди своей походкой сельского гнома. Стены в этом коридоре были красные, как в ночном кошмаре или как в кино. В конце коридора он толкнул двойную дверь со стеганой кожаной обивкой и со створками, украшенными золочеными гвоздями.

Это был просмотровый зал.

Жюдит подумала, что тот маленький кинозал под названием «Искусство и эксперимент», где она открыла для себя Морбюса, был немногим больше этого. Всего три ряда стульев, но зато достаточно большой экран с бархатными шторами, а на стенах стеклянные светильники в виде тюльпанов. Все было сделано для того, чтобы создать в зале атмосферу старых кинотеатров былых времен. В углу стоял даже автомат для попкорна!

Делакруа спустился до первого ряда и сел на одно из центральных мест.

– Иди сюда и садись рядом, – велел он Жюдит.

Та послушно села, и он сразу нажал на кнопку в подлокотнике. Свет в зале погас, а экран засветился.

Поначалу Жюдит надеялась, что он хочет показать ей рабочие кадры «Орфея», своего «про́клятого» фильма, который так нигде и не был показан, – но вместо этого увидела эпизоды, отснятые вчера на вилле.