Список Семи

— Вроде бы да, — ответил Дойл.

— Вот вам и ответ.

— Но разве эти существа — люди? Я хочу спросить, могут ли они существовать в человеческом облике? Или пребывают в эфире, оставаясь невидимыми?

— Это духи, которые стремятся обрести человеческий облик. Они жаждут заполучить его и неустанно бьются в поисках входа в этот мир.

— Но для этого, как явствует из вашей книги, им требуется помощь живущих людей, так? — пытался уточнить Дойл.

— Да, им требуется помощь и жертвоприношение. Поэтому здесь, на земле, совершаются различные ритуалы и тому подобное, — пояснила Блаватская. — Не могли бы вы еще раз описать вашего спасителя, профессора Сэкера?

— Разумеется. Высокий худощавый мужчина с орлиным профилем, с удивительно светлыми глазами. Взгляд — пронзительный и умный, красивые руки с длинными тонкими пальцами. Сложения профессор атлетического.

Дамы снова переглянулись.

— Что-то не так? — запнулся Дойл.

— Нет-нет. Сегодня вечером я ужинаю с профессором Сэкером, — сказала Блаватская.

— Так значит, вы знакомы? — воскликнул Дойл.

— Да, и много лет.

— Тогда вы должны хорошо его знать.

— Еще как. Кажется, это его шаги слышны в коридоре…

И в самом деле, послышался негромкий стук. Дверь отворилась, и вошел помощник Блаватской:

— К вам профессор Сэкер, госпожа.

— Пригласите, — откликнулась Блаватская.

Дойл встал. Дверь широко распахнулась, и на пороге появился Сэкер. Блаватская и Сэкер расцеловались.

— Мне приятно видеть вас снова, — произнесла она с улыбкой.

— Я тоже рад вас видеть, дорогая. Очень рад, — громко провозгласил Сэкер.

Дион Форчун приветливо поздоровалась с профессором и представила ему Дойла. Изумленный Дойл пожал трясущуюся руку седовласого восьмидесятилетнего старца.

— Извините, не расслышал, — проговорил тот трескучим голосом. — Как ваше имя?

— Дойл.

— Бойл? — переспросил старикан.

— Дойл, сэр. Артур Дойл.

— Отлично. Вы тоже обедаете с нами, Ойл?

— Нет, сэр. Я не уверен, сэр.

— Профессор, отправляйтесь в ресторан с Дион, я буду вслед за вами, — сказала Блаватская, не повышая голоса.

Дион Форчун и профессор Сэкер вышли из комнаты. Блаватская обернулась к Дойлу, лицо которого выражало полную растерянность.

— Послушайте меня внимательно, доктор, — произнесла она. — Завтра рано утром я уезжаю в Ливерпуль, а оттуда через пару дней отплываю в Америку. Постарайтесь запомнить все, что я вам сейчас скажу, — это, я полагаю, будет совсем не трудно.

— Я постараюсь, но нельзя ли… Блаватская жестом остановила его.

— Прошу вас, не задавайте пока никаких вопросов. Они меня только раздражают. Вы горите от нетерпения… Я нисколько не сомневаюсь, что все рассказанное вами — правда. Однако уверяю вас, сейчас крайне опасно действовать необдуманно. Я не могу, к сожалению, постоянно помогать вам советом. Мое присутствие требуется сразу во многих местах. Я не надеюсь, что вы поймете меня, просто примите мои слова к сведению, и, возможно, вы извлечете из них некоторую пользу.

— У меня нет выбора…

— Ну и хорошо. Руководствуйтесь всегда здравым смыслом.

Блаватская затушила сигару.

— Как известно, в оккультных науках роль мистического чрезвычайно велика; в поисках магического эту роль берут на себя колдуны. Магическое — это Левосторонняя Тропа к Знанию, самый короткий путь к Просвещению, которого мы все жаждем. Мне кажется, что человек, назвавшийся профессором Сэкером, во многом прав. Вы действительно стали мишенью для тех, кто отправился в путешествие по Левосторонней Тропе.

— И кто эти люди?

— Трудно сказать…

— Темное братство?

— У этих потерянных душ много имен. Их рука видна в совершаемых злодеяниях повсюду в мире — не надо путать эти злодеяния с безобидной деятельностью различных лож. Они наши самые страшные конкуренты в познании запредельного. Они движимы стремлением к безграничной власти на земле. Эти люди невероятно жестоки и, не дрогнув, покончат с вами, как покончили с бедной Петрович. Она, кстати, была очень знающим адептом, внимательно наблюдавшим за вашим продвижением…

— Моим продвижением? — изумился Дойл.

Блаватская жестом велела ему замолчать, гипнотизируя взглядом, исполненным внутреннего огня.

— Ваш выбор должен быть окончательным. Это станет вашим преимуществом. Вы должны победить страх, ибо они используют любую вашу слабость. Я никогда не слышала о деталях, упомянутых в вашем рассказе, например, о голубой нитке, которой был зашит рот мертвеца, или жидкости, размазанной по вашей комнате… Но вы должны твердо запомнить, что все это — спекуляция на внешних эффектах и на самом деле абсолютно ничего не значит.

— Правда?

— Ну… в общем… Однако относиться к этому нужно так, как я говорю. Иначе это плохо кончится для вас. Кстати, позвольте мне взглянуть на мою книгу из вашей комнаты. Любопытно, как они это сделали. Похоже, изменена молекулярная структура бумаги. Если это так, то ничего хорошего ждать не приходится.

Дойл протянул книгу, едва сдержавшись, чтобы вновь не спросить почему.

Блаватская рассмотрела книгу со всех сторон, потом сунула ее в баул и обернулась к Дойлу: