Сплетение

Азалия изо всех сир уперлась ладонями в лежащую на столе грифельную дощечку и даже исцарапала ее ногтем большого пальца, пытаясь сдержать подкатившую к горлу ярость. Неожиданно, с несвойственной ей храбростью заговорила за всех Кловия.

— Мы не перестанем… танцевать, — заявила она сладким тягучим голосом. — Танец… напоминает нам о… о Матушке.

Девочки возбужденно закивали. Король дернулся, будто слова Кловии обжигали.

— Не поможет, — грубо возразил он. — Никак не поможет. От танцев никакой пользы.

— Уже помогает, — продолжала Кловия. — Она смотрела в пол, ресницы касались щек, но собрав волю в кулак, она шагнула вперед. — Матушка… Матушка тоже танцевала по ночам. В бальном зале… и… вы там тоже были, и вы вдвоем танцевали сплетение, и… вы поймали ее, а она поцеловала вас. В нос, — Кловия густо покраснела. — Наверно, это самое романтичное из всего, что я видела в жизни.

Она говорила так, будто перед этим сотню раз репетировала, почти не заикалась. Азалия убрала руку с дощечки, вспоминая о Матушке и сплетении, мудреном танце с кушаком. Если Матушку поймали, то только потому, что она позволила Королю поймать ее.

Король от напряжения отшатнулся, прижимаясь к розовым кустам, и сухие колючие ветки уперлись в спину. На лице читалась боль.

— Танец помогает помнить, — повторила Кловия.

— Мы не будем разговаривать о вашей матери, — отрезал Король. Голос его звучал ровно, но жестче и холоднее ледяной стали. — Занятия на сегодня окончены. Отправляйтесь в комнату.

Его слова казались ударами плети. Кловия съежилась, сглотнула и, сжимая ботинки, нетвердым шагом выскочила из комнатки. В холле эхом отдались сдавленные рыдания.

— Кловия, милая! — крикнула Флора. Сцепив руки, она и Злата бросились в догонку.

— Ааа! Видите, что вы наделали! — зарычала Дельфиния. Подхватив Лилию, она, прихрамывая, поспешила за ними. Выбежали Кейл, Ева, Жасмин и Холли, следом — Брэмбл, которая перед уходом бросила на Короля испепеляющий взгляд.

Учитель Рамсден фыркнул, во сне прохрипев на латыни:

— Тero, terere, trivi[16].

— Азалия… — начал Король.

Азалия так сильно вцепилась в грифельные дощечки, что заболели пальцы. В дверях, она обернулась.

— Пожалуй, они запомнят, — тихо сказала она, — что вы не способны считаться с нами.

Вечером пришел сэр Джон. Девочки сидели на краю кроватей, а он, вставая на колени перед каждой, задавал вопросы спокойным тоном врача. Он оставил мази, бинты и сладкие карамельные палочки. Король, сложив руки на груди, сосредоточенно ждал в дверном проеме.

Из-за осмотра и ощупывания Азалия забеспокоилась и даже обхватила подушку, пока сэр Джон, мрачно поглядывая на ее ноги, забинтовывал ей лодыжку. Выходя из комнаты, он что-то вполголоса объяснял Королю.

Немного погодя, миссис Грейби с одной из служанок принесли на ужин картофельный суп и еще оставили на столе какую-то корзину. Девочки сразу вцепились в неё, и Азалия, развернув верхний сверток, от удивления открыла рот.

Внутри, укрытые разноцветными лентами, ютились двенадцать пар танцевальных туфелек.

Азалия громко рассмеялась от облегчения. Девочки восторженно завизжали и перевернули корзинку, вытряхивая на ковер атласный водопад. Они подобрали свои размеры и тут же надели. Нашлись даже крошечные голубые тапочки для Лилии.

— Чудесно! — воскликнула Дельфиния. — Настоящие пуанты! Я словно плыву по воздуху! Невзирая на бинты!

— Хм, восторг, ликование, радость и всё такое, — сказала Брэмбл, в ее желто-зеленых обращенных к Азалии глазах пробежала искра. — Должно быть сэр Джон убедил Короля.

На дне корзины была прикреплена записка. Азалия отцепила ее и прочла:

«Надеюсь, вы будете приходить на уроки вовремя. И я не услышу ни слова о вашей матери или танцах».

Глава 13

После двух вечеров мучений танцы на пуантах показались раем, скольжением по облакам. И хотя девочки быстро устали, смеялись они так заливисто, словно не случалось никогда Зеликого разочарования в ботинках. На утро сестры с несказанной радостью узнали, что как и раньше, когда Матушка учила их танцевать, сапожник будет ежедневно чинить туфельки и приносить залатанные пары во дворец, забирая корзину с новой партией. Близнецы едва не разрыдались от счастья. Пришивая подошвы, бедняжки искололи себе все пальцы.

Наступил любимый день недели — воскресенье, до траура считавшийся наказанием. И вот, в единственный день, когда девочек выпускали из дома, они послушно слушали мессу, даже покорнее, чем обычно, ведь рядом с ними сидел Король. Затем, со звоном колоколов они выскользнули на кладбище позади собора.

Это нельзя было назвать прогулкой: ни украшенных цветами изгородей, ни поросших мхом садовых фонтанов, но солнечные лучи неровными желтыми пятнышками ложились на всё вокруг, а в воздухе пахло листьями — и сестры искренне радовались мгновениям за стенами дворца.

Немного погодя к железным воротам подошел Король. Стягивая перчатку с перебинтованной руки, он увидел, как на изваяние плачущего ангела девочки набрасывают ленточки от букетов. Король сдвинул брови.