Сплетение (ЛП)

— Я... как-то не подумала, — произнесла Азалия.

— Знаю, — улыбнулся Хранитель. В его улыбке не было жестокости. — Возможно, теперь подумаете.

— Но если честно, — Азалия встала и решительно направилась к выходу. Цок-цок-цок. Её вновь обуревал гнев, ощущалась нехватка настоящего кислорода. — Не могу поверить, что вы попросту... попросту украли!

— Выйдете за порог шатра, — окликнул ее Хранитель, — и вам, и вашим сестрам здесь больше не рады.

Азалия замерла как вкопанная, юбки со свистом рассекли воздух над порогом. Она обернулась на Хранителя, надеясь, что он шутит. Уголки его губ изогнулись в подобии улыбки, но лицо его оставалось совершенно серьезным.

Азалия поджала пальцы в ботинках. Она вдруг возненавидела Хранителя.

— Не... — она запнулась, не в силах встретиться с ним взглядом. — Нам... просто... Нам необходимо танцевать здесь, Хранитель. У нас больше ничего нет. Не лишайте нас этого. Прошу вас.

— Значит, вы поможете освободить меня?

Желая осязать ладонями хоть какое-то подобие серебра, Азалия вцепилась в обе стороны дверной панели у входа. Но вместо прохладного металла, она почувствовала лишь пустую стеклянную гладь — это огорчило девушку.

— Хорошо, — наконец вымолвила она, постукивая ногтями по косяку. — Ради танцев. И часов. Чего вы хотите?

Несмотря на бесшумную поступь Хранителя, Азалия почуяла его приближение, и даже его елейность, и вперившиеся в спину глаза.

— Его Королевское Величество многое заколдовал, — бархатным голосом произнес он. — Дворец. Павильон. Меня. Магия завладела его мыслями. Для него она была наукой, требующей могущества и знаний об эссенциях и аурах. Выделяют также разновидности магии. Некоторые заметно сильнее.

— Мисс Азалия, во дворце есть некий предмет, и его мощные чары ослабляют меня. Держат взаперти.

Азалия вспомнила, как Хранитель поднял уровень бурлящей воды, почти накрывая мост. Тогда он еле дышал. Бледный и изнуренный, почти чахлый. Азалия зашаркала ботинками по мрамору.

— Зачарованный предмет? — удивилась она. — Здесь? В нашем дворце?

— Да.

— Что именно?

— Не знаю. Хотя располагаю одной догадкой. Не более года назад я был не живее кирпича и цемента. Что-то произошло с зачарованным предметом... видимо повредили, но не уничтожили. Этого хватило, чтобы вернуть мою магию, по крайней мере, ее часть.

Азалия сдвинула брови. Во дворце не осталось ничего волшебного, разве что куранты, но их не сломали, а лишь остановили. Еще старый помятый чайный сервиз, оставшийся после Его Королевского Величества. Надо признать — брови Азалии сдвинулись сильнее — чайный сервиз она не видела уже давно.

— Отыщите зачарованный предмет и уничтожьте его, — потребовал Хранитель. — Траур заканчивается через три месяца. Уверен, времени вам предостаточно.

Азалия постучала мыском по земле, сырой воздух удушал.

— У нас... немного осталось заколдованного, — с трудом вымолвила она. — Возможно, мы смогли бы найти, если бы все девочки присоединились к поискам...

Хранитель обеими руками снял ладонь Азалии с серебристого дверного косяка и прижался губами к ее пальцам.

— Он что? — вскрикнула Брэмбл.

— Да знаю я, — открестилась Азалия, ожесточенно нарезая хлеб.

Настал полдень, когда Азалия завершила свой рассказ. Она с сестрами пила на кухне чай. С каждой подробностью брови девочек поднимались всё выше, а к концу повествования глаза их совсем округлились. Позабыв о кексах и чае, сестры таращились на Азалию поверх начищенного хозяйственного стола

— Что за безделюжный дрянной ворюга! — негодовала Брэмбл, разрывая хлеб на кусочки. — Не могу поверить, что он украл наши побрякушки! И часы! Мы первые их украли, но честно и справедливо!

— Волшебный предмет? — переспросила Ева, раздавая ломтики сыра. — Но что же осталось? Полагаю, клавесин... хотя он сломался еще до рождения Короля.

— И, — добавила Азалия, — призрачный плащ...

— Что?

— Плащ, который делает носителя невидимым. С его помощью Его Королевское Величество бродил по городу незамеченным. Плащ не расколдовали, но он пропал. Никто не знает, где он теперь, но уверена, что его порвали на тряпки. Итак, остается лишь...

— Чайный сервиз, — хором закончили сестры.

Азалия вздохнула и обмакнула ломтик хлеба в малиновый чай.

— Верно. Однако, я целую вечность его не видела. Даже сахарные зубы — они испарились после той первой ночи. Кто-нибудь знает что случилось?

Молчание.

С лица Кловии, трясущимися руками поившей Лилию чаем, не сходила краска. Она не проронила ни слова во время разговора, губы крепко сжаты. Но ни с того ни с сего она разрыдалась.

— Это моя вина! — выпалила она. — Моя!

Сначала сестры посмотрели друг на друга, и лишь потом вновь на Кловию. Уткнувшись в платок, она плакала навзрыд, словно откупорила сердце. Несмотря на ручьи слез, она выглядела премиленько.

— Что, прости? — удивилась Азалия.

— Я разбила его! — призналась Кловия. — Я разбила чайный сервиз! — Всхлипывая, она дерзко вздернула подбородок. — Кочергой!

Вздрагивая сквозь слезы, она поведала свою историю. Похоже, она давно желала излить душу.