Сплетение судеб

— А чего бы Темке папу не любить? — усмехнулась Ольга. — Мама ведь на карачках вместо лошадки с сыном на спине ползать не будет. Под потолок не подкинет, на плечах не поносит. Мама много чего не умеет. Мирка вообще, по-моему, забавляется с Темкой, как с живой игрушкой, — с некоторым сожалением произнесла женщина. — Вот, например, купается с ним в своем бассейне на их даче. А там ведь вода довольно прохладная, мы-то сначала в сауне посидим, так нам ничего. А папа заявляет, что парнишку надо закаливать. Он, видите ли, решил сына плавать научить. Я, как курица бегаю рядом, требую, чтобы они вылазили срочно, а Артемка хохочет от восторга. Мирка его даже иногда с головой в воду окунает. А мама только и знает говорить, что и это нельзя, и то нельзя. Кашу до конца требует съесть. Чего ее любить-то особо, — усмехнулась она. — Я даже уже своего ребенка к Мирику ревную. Мне же обидно.

— Да не придумывай ты, Оля, ерунды, — усмехнулась Настя. — Радоваться надо. Не каждый родной отец так к ребенку относится.

Только уложив мальчонку спать, женщины смогли поговорить спокойно.

— Оля, по бизнесу мы с тобой побеседуем в офисе, — сказала Настя. — В моей жизни особых изменений нет. В отпуск я ездила с семьей дочери, так что Юры с нами, конечно, не было. Ты давай рассказывай, как вы, молодожены, поживаете? Я ведь ничего не знаю. С мая месяца с тобой не виделись.

— Да, как? Так и поживаем, — с улыбкой ответила Оля. — Можно считать, что у меня теперь два сына. Младший Артемка и старший Мирка. И еще не известно, с кем больше забот.

— А с Мириком-то какие у тебя заботы? — удивилась подруга.

— Такие же, как с Темкой, — усмехнулась та. — Младший игрушки свои по всему дому раскидывает, еду ему отдельную надо готовить. И старший не лучше. Пришел, джинсы в одну сторону, футболку в другую, куртку с роду в шкаф не повесит, бросит в прихожей. Утром вопит, — где мое то, где мое это? Привык, видимо, что мамочка за ним все убирает. В еде тоже Мирочка уж шибко привередлив. Екатерина Максимовна готовит очень хорошо, а я особо Валеру разносолами-то не баловала. Наварю борща на два, три дня и радуюсь. А господин Милорадов вчерашний суп есть не будут. Им свеженькое каждый день подавай. Младшего хоть вечером уторкала, и до утра свободна, — иронично сказала Ольга. — А старший сынок и ночью отдохнуть не дает.

— Что уж, в самом деле, такой привереда?

— Да нет, Настя, я шучу, — с доброй улыбкой ответила Ольга. — Хороший он у меня мальчишка. Я его теперь еще больше люблю. Души в нем не чаю.

— Я и смотрю, ты вся сияешь. Короткую стрижку сделала, кстати, тебе очень идет. Не в халате, а в эротических шортиках каких-то по дому ходишь. Все ягодички на виду.

— Ой, — со смехом ответила Оля, — это доченька моя над моим имиджем поработала. Заставила подстричься, сказала, что в халате только из ванной можно выходить. И шортики это тоже ее. И много еще кое-каких своих шмуток она мне отдала. Раз у тебя молодой муж, значит, и одеваться ты должна соответственно, сказала мне дочь.

— Вот я гляжу на тебя и завидую, — качая головой, произнесла Настя. — Двоих детей родила, а фигурка, как у девушки. Ни жиринки. Я ведь тоже худенькая была, а после родов меня разнесло.

— Нет, я после рождения Темки тоже располнела немного, но от переживаний по поводу смерти Валеры сильно похудела.

— Янка как? — поинтересовалась Настя. — По Гоше своему перестала страдать?

— Ну, первое время, конечно, сильно переживала, но время лечит. А я разве не говорила тебе, что она к отцу в Америку уехала?

— Да ты что? — изумленно воскликнула та. — Ничего ты мне не говорила. Значит, нашла общий язык с Крылатовым.

— А я и не удивилась, что Новомир очень быстро достучался до ее души. Они с ним долгие беседы на разные темы вели, гуляли по городу. Он показал ей в Питере интересные места, где Янка и не бывала ни разу. Короче, отцом она его не называет, но ее доверие Новомир завоевал. В августе они еще, в какой-то круиз вдвоем ездили, а теперь Янка учится в его университете в Бостоне. И думаешь, на каком факультете?

— На каком?

— Учится на психолога. Он ей голову совершенно заморочил своей психологией, сказал, что знание языков это не профессия и Яночка моя с огромным желанием поступила на психологический факультет.

Она мне часто звонит, рассказывает, что Крылатов познакомил ее со всем своим окружением. Говорит, он хвастается всем своей дочерью. А у студентов Новомир, оказывается, пользуется большим авторитетом, и Янке все завидуют, что профессор Крылатов ее отец.

— Ну, дела, — с удивлением сказала Настя. — А Янка ничего не говорила, есть там у него какая-нибудь постоянная женщина?

— Ой, — насмешливо ответила Ольга, — рассказывала она мне, как Новомир представил ее своей пассии. — Той около тридцати лет, она некоторое время училась где-то в России, и с акцентом, но довольно грамотно говорит по-русски.

— Так они все вместе в его доме живут?