Сплошные проблемы и неприятности

Ричер наклонился вперед, приложил глаз к щели между креслами и увидел, что Ламейсон прижался лбом к стеклу и смотрит вниз. Потом он повернулся к пилоту и заговорил. Или Ричеру только показалось, что он слышит его слова. С того момента, как Ричер раскрыл досье Франца, он тысячу раз восстанавливал этот разговор с пилотом. И сейчас ему казалось, что он знает его слово в слово, в неумолимой последовательности повторяющихся событий.

«Где мы?» — спросил Ламейсон в сознании Ричера, а возможно, и в реальности.

«Над пустыней», — ответил пилот.

«Что под нами?»

«Песок».

«Высота?»

«Три тысячи футов».

«Ветер?»

«Неподвижный. Один-два термальных потока, но ветра нет».

«Безопасно?»

«С точки зрения полета — совершенно».

«Тогда за дело».

Ричер почувствовал, что вертолет завис в воздухе. Двигатель загудел на более низких нотах, винт перешел на другой режим работы. Пол начал медленно и непредсказуемо вращаться. Ламейсон повернулся назад и кивнул сначала Паркеру, а потом Ленноксу. Ричер услышал, как щелкнули ремни безопасности, и в следующее мгновение сиденья кресел перед лицом Ричера слегка приподнялись. Кожаные подушки вздохнули, усталые пружины распрямились, и жизненное пространство Ричера немного увеличилось. Кабину по-прежнему освещало лишь отраженное оранжевое сияние приборов. Паркер находился слева, Леннокс справа. Оба застыли в странных позах: колени согнуты, головы наклонены, чтобы не касаться потолка, ноги широко расставлены для равновесия, руки вытянуты вперед. Один из них умрет легко, а другому достанется трудная смерть.

Все зависело от того, кто из них откроет дверь вертолета.

Леннокс сделал шаг к борту — дверь будет открывать он.

Левой рукой он ухватился за свой ремень безопасности. Сделал шаг вбок и правой рукой нащупал рычаг, открывающий дверь. Потянул за него и толкнул дверь. В кабину ворвались шум и ветер. Пилот, глядя через плечо, слегка развернул вертолет, чтобы дверь распахнулась до конца под собственным весом. Потом он выровнял «белл» и заставил его медленно вращаться по часовой стрелке, чтобы инерция и давление воздуха не давали двери захлопнуться.

Леннокс повернулся обратно. Большой, краснолицый, массивный, с согнутыми коленями, он походил на обезьяну. Его левая рука крепко держала ремень безопасности, а правая болталась в воздухе, как у человека, оказавшегося на льду.

Ричер наклонился вперед и левой рукой нашарил рычаг, опускающий спинку кресла, резким движением повернул его, и сиденье тут же сложилось вперед. Левой рукой Ричер опустил его в горизонтальное положение. Подушки снова вздохнули. Он поднял правую руку с «глоком» и положил правое предплечье на спинку кресла. Прикрыл левый глаз и прицелился на дюйм ниже пупка Леннокса.

И нажал на курок.

Выстрел прозвучал негромко, почти заглушённый ревом двигателя. Конечно, он был слышен, но совсем не так, как если бы Ричер стрелял в библиотеке. Пуля угодила в живот Леннокса. Ричер понял, что она прошла навылет. Это было неизбежно, ведь он стрелял девятимиллиметровыми пулями с расстояния в четыре фута. Именно по этой причине он стрелял в Леннокса, а не в Паркера. Ричер не боялся летать, но предпочитал делать это в исправном вертолете. Выстрел в живот Паркера мог привести к тому, что пуля повредила бы гидравлику или электрический кабель. А сейчас пуля прошила Леннокса насквозь и вылетела в открытую дверь, не причинив вреда вертолету.

Леннокс продолжал стоять все в том же неловком положении. Вокруг дыры на его рубашке расплывалось кровавое пятно. В тусклом оранжевом свете оно казалось черным. Левая рука Леннокса отпустила ремень безопасности и бессмысленно хватала воздух, словно повторяя движения правой. Он балансировал в футе от распахнутой двери, у него за спиной ревела пустота, лицо исказилось от ужаса.

Ричер слегка переместил «глок» и выстрелил снова, но на этот раз целясь в грудину. У такого крупного человека, как Леннокс, грудина должна быть твердой, толщиной примерно в три четверти дюйма. Конечно, пуля преодолеет и такое препятствие, но прежде она разобьет кость и сделает толчок в нужном направлении. Как если бы Леннокса кто-то пихнул в грудь. Выстрел в голову такого эффекта не дает — уж слишком много степеней свободы имела человеческая шея.

Однако вопрос решили колени, а не грудь Леннокса. Его лишь незначительно качнуло назад, словно он хотел сесть на корточки. Но он был большим и тяжелым, к тому же ему перевалило за сорок — и колени не выдержали. Они согнулись чуть больше, чем на девяносто градусов, а потом перестали сгибаться. Масса верхней части тела перевесила, зад стукнулся о порог, голова и плечи потянули его назад, и он исчез в темноте. Напоследок Ричер увидел подошвы его туфель, все еще широко разведенных в стороны, но через мгновение на месте, где только что стоял Леннокс, уже никого не было.