Спор о Сионе

Интересной темой для дискуссии в литературном обществе мог бы быть вопрос: был ли известный английский поэт и критик 17-го века, доктор Самуил Джонсон, хорошим знатоком Талмуда, или же он совсем его не знал? Джонсон как-то разрешил одну дискуссию, заявив: «Нет смысла спорить о старшинстве между вошью и блохой». Для талмудистов, однако, именно этот спорный вопрос заслуживал обсуждения: допустимо ли убить в субботу вошь или блоху? Было решено, что убить вошь разрешается, в то время, как убийство блохи представляет собой смертный грех.

«Талмуд превратился в непроницаемую скорлупу вокруг решившего выжить ядра; она окутала сердце еврея мировоззрением холодным, как лёд, но зато твёрдым, как сталь… Талмуд, который евреи всюду несли с собой, стал их домом». Таким видит Талмуд Кастейн: дом, построенный из льда и стали, за оградой с высокими стенами вокруг него, наглухо закрытыми окнами и запертыми дверями. В этом своём жилище евреи, «приняв идею избранного народа и будущего спасения… могли понимать всё происходящее, только поставив самих себя в центр всего». Вся наша планета совершает среди бесчисленных звёзд свой путь в пространстве только для того, чтобы посадить евреев на золотом троне в храме, окружённом грудами трупов перебитых язычников; «закон отделил их непроницаемым барьером от внешнего мира».

Ни один еврей, кроме учёных талмудистов, не мог разобраться во всём этом законодательном нагромождении. Вероятно только версии, прошедшие раввинскую цензуру, были доступны неевреям Если бы оригиналы и были доступны, то для сопоставления их с переводами понадобились бы целые коллегии специалистов, согласных работать над этим всю свою жизнь.

До последнего времени, многие исследователи придавали большое значение отсутствию надёжных переводов Талмуда, однако нет необходимости присоединяться к этому мнению. То, что о нём известно (главным образом, от самих евреев или от евреев, перешедших в христианство), вполне достаточно для понимания его истинного характера, и нагромождение новых доказательств не принесёт ничего нового. Авторитетными источниками являются: «Еврейская Энциклопедия», немецкие переводы Иерусалимского и вавилонского Талмудов (Цюрих 1880 г. и Лейпциг 1889 г.), как и следующие труды: William Rubin, «Der alte und der neue Glaube im Judentum»; Strack, «Einleitung in den Talmud»; Laible, «Jesus Christis im Talmud»; Drach, «De l’Harmonie enter l’Eglise et la Synagogue»; Graetz, «Geschichte der Juden».

Никем не оспаривается, что Талмуд написан людьми, в то время, как Тора приписывалась голосу Иеговы, записанному Моисеем. Это имеет большое значение. Происхождение этого различия также вполне очевидно: невозможно было находить всё новые, «покрытые пылью веков» рукописи Моисея. Книжникам пришлось принять ответственность на себя, якобы на том основании, что абсолютное право истолкования гласа Божия было «устно» дано первому в их роде. Тем самым они раскрыли истину: они считали самих себя Богом. Кастейн вполне прав, говоря: «не Бог создал этих людей и их планы, а наоборот, эти люди сами создали себе этого Бога и свои планы»; точнее было бы сказать «эти книжники», вместо «эти люди».

Древние поколения книжников сочинили откровения Второзакония, более позднее поколение сочинило талмудистского Бога, потребовав чтобы «эти люди» признали Талмуд продолжением ранее ими сочинённого откровения.

Когда составление Талмуда было закончено, встал вопрос, сможет ли правящая секта навязать этот очередной Новый закон евреям, рассеянным по всей земле, подобно тому, как в своё время Ездра и Неемия в 444 г. до Р.Х. с персидской помощью заставили иудеев в Иерусалиме подчиниться тогдашнему Новому Договору. Секта успешно справилась и с этой задачей. На Втором Всемирном Сионистском Конгрессе в Базеле в 1898 году сионист из Киева доктор Мандельштам заявил: «Евреи категорически отвергают всякую идею слияния с другими народами и остаются верными своей исторической надежде, то есть созданию мировой еврейской империи».

Двадцатое столетие является свидетелем усилий, которые делаются для осуществления этой надежды. Создание системы еврейского гетто во многом способствовало успехам талмудистов. Непрерывной пропагандой удалось добиться того, что в двадцатом веке многие считают «гетто» чем-то вроде концентрационных лагерей, в которых евреев держали их нееврейские «преследователи». Такому же извращению фактов подверглась и вся история несправедливости и угнетения самых различных групп населения на Западе: в двадцатом веке из неё было выброшено всё, пока не осталось одно только пресловутое «преследование евреев».