Спорить с судьбой бесполезно

Келли ждала, сложив на груди руки, видя, как его взгляд скользит по ее фигуре снизу вверх, а он отчаянно искал способ не дать ей уйти, не открыв правды.

— У тебя нет денег!

— В понедельник будут.

— Ты моя кухарка!

Этот довод был еще менее убедительным.

— На эту должность ты бы мог нанять кого угодно.

— Нет. Не мог бы. — После непродолжительной паузы он выговорил:

— Никто не пойдет!

Келли как-то вся обмякла, и задиристое выражение исчезло с ее лица.

— А ты пробовал? Он кивнул.

— Похоже, я отпугиваю людей! Заметив неподдельное участие в ее глазах, Гейб почувствовал в груди какую-то незнакомую теплоту.

— Сядь, Келли! — Он опустил голову, скрывая улыбку. — Никуда ты не уедешь!

— Это ты так считаешь!

Глаза у нее горели, она с решительным видом уперлась руками в бока.

Гейб усмехнулся. Эта девчонка была не из трусливых, и ему это нравилось.

Кобыла вдруг осела на пол. Гейб молниеносно подскочил к ней и провел руками по ее раздутому животу. Она в ответ сдавленно заржала. Келли опустилась на колени и спросила:

— Я могу чем-нибудь помочь? Гейб помотал головой, а лошадь застонала, дергая от боли задними копытами.

— Придется еще немного подождать, — сказал он скорее себе, отходя в другой конец стойла.

Но через мгновение Гейб снова метнулся к лошади, заботливо отер слюну, нежно погладил, прошептал что-то ободряющее. Его руки мягко касались живота кобылы. Длинные загорелые пальцы перебирали темную шерсть.

Затем наступило самое страшное. Гейб наклонился над лошадью и распорядился:

— Подойди к ее голове!

Келли скинула пиджак и положила большую голову лошади себе на колени.

— Поговори с ней!

Келли казалось, что это совершенно бесполезно, но спорить не стала. Кобыла изо всех сил старалась произвести на свет свое дитя, а Келли гладила влажную гриву и подбадривала животное, не отрывая взгляда от маленьких ножек, которые уже на несколько дюймов показались из чрева матери.

Гейб хмурился, проверяя сердцебиение лошади.

— Что-то не так, — пробормотал он. Келли испуганно взглянула на него.

— Схватки есть, но… — Гейб наклонился и осмотрел кобылу. — Черт, идет задом!

В течение нескольких мгновений он пытался перевернуть жеребенка в правильное положение. Его руки до локтей были в крови.

— У меня не получается, — пробормотал он. — Он не двигается.

— Получится, — тихо возразила Келли, и их взгляды встретились. — Ты должен, — умоляла она. — Они же зависят от тебя!

Гейб еще с долю секунды смотрел на нее, затем, держа руку на животе кобылы и нащупывая жеребенка, повернул его головкой вниз. Кобыла заржала, показались передние ножки жеребенка. Гейб захватил их своими большими руками.

— Ну же, девочка, — прошептал он, — отдай его мне!

Келли наклонилась и зашептала что-то лошади на ухо. Та вдруг сильно вздрогнула, напряглась, и в следующее мгновение показалась головка, зажатая между ножками.

Гейб мельком взглянул на Келли. Она ободряюще улыбнулась, хотя глаза ее были полны слез. Наконец, как лодка, скользящая по реке, выскользнул из чрева весь жеребенок. Келли облегченно вздохнула.

Гейб прочистил жеребенку ноздри, положил его возле матери и удалил плаценту. По щекам Келли текли слезы.

— Хорошая девочка, — шептала она, гладя лошадь по голове. — Посмотри на своего ребеночка!

Гейб отошел, снял испачканную рубашку и вымыл руки.

Вытираясь, он видел, как Келли положила голову кобылы на солому и встала на колени около нее.

— Они бы умерли без тебя! Я никогда ничего подобного не видела! — Она восхищенно смотрела на него, вытирая слезы.

— Спасибо, Кел, — тихо прошептал Гейб, опускаясь на колени рядом с ней.

Он убрал волосы с ее лба и пристально посмотрел в прекрасные голубые глаза.

А потом Келли увидела его улыбку.

Ямочки на щеках, ровные белые зубы. Габриэль жизнерадостно, во весь рот улыбался.

У нее перехватило дыхание, она бросилась к нему и обняла за шею.

Они упали на пол возле стойла родильницы.

— Ах, Гейб, это было потрясающе! — Ее дыхание обдавало теплом его шею.

— Рад, что тебе понравилось! Он смотрел в потолок, чувствуя, как она все теснее прижимается к нему.

— Ты нарушаешь собственные правила, — пробормотал он, обнимая ее тонкую талию.

— Я знаю, — сказала она, уткнувшись ему в шею, и Гейб понял, что она плачет. Он слегка отодвинулся.

— Кел?

Она всхлипнула, запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

— Не плачь. Пожалуйста, не надо!

— Ничего не могу с собой поделать! — Ее нижняя губа жалобно дрожала.

— О, Господи, — простонал он, прижимая ее голову к своему плечу и чувствуя, как ее руки крепко обнимают его шею.

Постепенно она успокоилась, ее напряжение ослабло. Гейб повернулся на бок и закрыл глаза.

Его пылающие губы коснулись ее рта. У нее вырвался низкий гортанный стон, она выгнулась и теснее прижалась к нему, ее страсть разгоралась все сильнее. Не переставая целовать ее, Гейб скользил ладонями по ее спине, бедрам, ягодицам.

В прикосновении к Келли была какая-то свобода, и ему хотелось удержать это чувство. Гейб никогда ничего не хотел так, как Келли, и в этой полутемной конюшне она готова была отдать ему все, что могла.