Споры об Апостольском символе

Гарнак писал: «Я разделяю взгляд спрашивавших меня, что для евангелической Церкви было бы прилично ввести вместо Апостольского символа или рядом с ним другой краткий Символ, который наиболее соответствовал бы теперешнему пониманию Евангелия и который устранил бы тот соблазн, какой возбуждается буквой Апостольского символа во многих серьезных и искренних христианах, мирянах и духовных лицах. Поэтому мало–помалу наши усилия должны направляться к тому, чтобы или устранить Апостольский символ лишь из церковного употребления, или же, по крайней мере, сохранить за приходами право не пользоваться им и заменять его другим евангелическим исповеданием веры. Но эти усилия только тогда могут рассчитывать на успех, когда краткое вероизложение, которым пожелают заменить или восполнить Апостольский символ, будет так сформулировано, что оно своим образом и силой будет стоять выше древнего. — Принятие Апостольского символа в его буквальном смысле не может считаться свидетельством христианской и теологической зрелости; напротив, действительно зрелый, проникающий в разум Евангелия и образованный по части церковной истории христианин должен испытывать затруднения при встрече со многими положениями этого Символа. Впрочем, от зрелого и образованного теолога можно ожидать, что он сумеет, насколько это возможно, найти в Апостольском символе древнее свидетельство для собственной своей веры». Но затем Гарнак дает понять, что и зрелый теолог не может истолковать Апостольский символ так, чтобы он вполне мирился с его просвещенной мыслью. К числу положений Символа, с которыми не может примириться современный теолог, Гарнак относит такие изречения, как: (верую в) «воскресение плоти», «зачатого от Св. Духа и рожденного от Марии Девы». Первое из сейчас указанных изречений, по Гарнаку, противоречит учению апостола Павла, а второе он считает соблазнительным потому, что здесь как факт утверждается то, что «представляется невероятным для многих верующих христиан». В особенности в последнем случае «заключается, — по Гарнаку, — действительная беда для всякого искреннего христианина, который хотел бы пользоваться этим Символом как выражением своей веры, но который не может убедить себя в истинности слов «зачатого от Св. Духа» и пр.». Затем Гарнак задается вопросом, как поступать при встрече с подобным затруднением, и отвечает: «Простейший выход из затруднения был бы тот, если бы лица духовные, не признающие сейчас указанного члена Символа, оставляли духовное звание, а миряне, находящиеся в таком же положении, покидали Церковь. В самом деле, поступать против совести нельзя, ибо в высшей степени ужасно поступать вопреки совести. Но нужно сказать, что подобная добросовестность не может быть всеобщим законом. Если бы ради несогласия с каким–нибудь членом Символа, в особенности не относящимся к центральным истинам христианства, каждый стал бы покидать Церковь, в которой он возродился, поучался и во внутренней жизни которой он принимал участие, то, пожалуй, совсем не было бы и Церкви. Ибо возможно ли поставить церковное учение и культ так, чтобы они ни в каком случае не противоречили бы чьему–либо убеждению, ни в ком не возбуждали соблазна? Да и мыслимо ли, чтобы такого рода постановления всегда соответствовали прогрессивному пониманию христианства? Отнюдь нельзя считать бессовестным того человека — хотя бы он был и духовным руководителем народа, — который продолжал бы пребывать в Церкви, несмотря на то, что в том или другом пункте учения он не согласен с Церковью. Такой поступок находит нравственное оправдание (!). Впрочем, такое нравственное оправдание известный теолог может находить при следующих условиях: а) если он согласен со своей Церковью в главных воззрениях; б) если он не делает тайны из того, с чем он не соглашается, — тайны для тех, кто способен его понимать, хотя бы то было лицо, ему враждебное; в) в тех границах, какие определяются его призванием, он обязан действовать к устранению затруднения, к устранению самой причины соблазна. Только при таких условиях он сохраняет добрую совесть. Способы в этом случае могут быть различны, смотря по профессии и способностям». — «Что касается вопроса о том, могут ли студенты теологии, пока они учатся теологии, принимать попечения о своем будущем, вмешиваться в движения по поводу Апостольского символа, то я даю ответ отрицательный на следующих основаниях: во–первых, по моему мнению, студенты вообще должны удерживаться от публичного заявления своего мнения по таким вопросам, как настоящий; во–вторых, в противном случае более зрелые (?) студенты увлекут за собой начинающих и младших, которые потом, и очень скоро, могут горько раскаиваться в своих поступках». Затем Гарнак дает студентам теологии два совета; прилежнее изучать историю догмы и символику, чтобы получить правильное понимание первоначального смысла тех или других Символов; а потом, если у них укрепятся религиозные воззрения, противные так называемым преданиям, то они, приняв уже на себя должности, обязаны стараться о проведении таких убеждений в жизнь; «тогда–то и наступит золотое время для Церкви Иисуса, и тогда–то будут уничтожены те затруднения, которые испытываются теперь». К «Ответу» Гарнак сделал краткое приложение (Anhang), в котором указывает, какой смысл следует соединять с Апостольским символом, чтобы он не возбуждал соблазна в душах «зрелых» христиан, и тем самым начертывает образец того краткого Символа, которым мог бы быть заменен «Apostolicum» для протестантов. «Существенное содержание Апостольского символа, — пишет Гарнак, состоит в исповедании следующих истин: что в христианской религии дарованы такие блага — святая Церковь, оставление грехов, вечная жизнь,

что обладанием этими благами мы одолжены вере в Бога, всемогущего Творца, в Сына Его Иисуса Христа и во Святаго Духа, и что они (т. е. блага) уготованы через Иисуса Христа, Господа нашего».