Споры об Апостольском символе

Из дальнейших рассуждений автора отметим, как более оригинальные, его рассуждения о соборах «Разбойничьем» и Халкидонском. О первом из этих соборов автор говорит: «Деятельность этого собора не заключала в себе ничего плохого в сравнении с другими соборами. Что придает особенный характер этому собору, так это единственно то, что им управляла одна

сильная и решительная воля — воля Диоскора. Никогда еще никакой патриарх ни на одном соборе не одерживал такой блистательной победы, как теперь. Воздух очистился (sic!); древнее исповедание Никейское и Ефесское (431 г.), которое единственно признавали благочестивые из греков за выражение своей веры, было утверждено; христология Кирилла о едином вочеловечившемся естестве Бога–Логоса была принята; Восточная церковь лежала у ног Александрийского патриарха, и последний при содействии императора (Феодосия) достиг всего. Диоскор действовал средствами насилия, но ведь государственная власть была на его стороне. Солдаты и монахи Варсумы наводили страх на отцев собора, но все же ужасы собора меньше тех клевет, которые посыпались на этот собор позднее со стороны его участников, когда они (на соборе Халкидонском) старались всячески оправдать себя. Собор не заслуживает имени «Разбойничьего», ибо он более, чем какой другой собор, действовал в интересе тогдашнего благочестия (!). Рассматривая его с точки зрения Востока, нужно признать, что собор совершал нечто великое, и то, что он совершил и достиг (в догматическом отношении) — это надолго удержалось бы в Церкви,

если бы

вторжение посторонних, чуждых элементов не разрушило бы плодов его деятельности. Если бы не случилась так скоро смерть императора Феодосия, если бы в это время папой был не Лев I, и если бы в собственной партии Диоскора не гнездилось бы отвращения к правой (парламентское выражение. — A. Л.) ее фракции, состоящей из скрытых аполлинаристов, — то не то бы было…» Во всяком случае, остается фактом величайшего значения, пишет курсивом Гарнак, что собор 413г. действительно умиротворил Восточную церковь. Конечно, дело не обошлось без недовольных, но они были в меньшинстве. Двор был уверен, что ничто не нарушит тишины. Восточная церковь, говорит опять Гарнак, подчеркивая свои слова, с августа (время «Разбойничьего» собора) получила мир. Чтобы государство снова могло возвратить себе самостоятельность, потерянную после торжества со. бора и Диоскора, для этого едва успокоившаяся Церковь опять должна была потерять покой и повергнуться в печальнейшее положение.