Говорить об общественных институтах маленького протогородского поселения можно лишь с большой натяжкой. Если отбросить идеи об исключительности Рима и считать городок типичным архаичным средиземноморским поселением (да и в других местах возникали подобные древние сообщества), то его жизнедеятельность была намного менее структурирована, чем это представлено в античных источниках. Сложные процедуры вроде назначения промежуточного царя, народного голосования и ратификации сенатом кажутся для архаичного городка малоправдоподобными. В лучшем случае это просто переписывание ранней истории в более поздних терминах. Военные действия тоже оказались ареной для домыслов. Тут на помощь приходит география. Надо лишь взглянуть на расположение этих героических сражений: они все произошли в радиусе 20 км от Рима. Несмотря на высокий стиль описания битв как миниатюрной модели сражения римлян с Ганнибалом, те схватки скорее напоминали традиционный угон скота. Это не было каким-то особо римским занятием в строгом смысле слова. Во многих примитивных культурах понадобилось некоторое время для перехода от различных форм личного насилия, от жесткого несправедливого суда, вендетты и партизанской войны, к войне под общественным контролем. Всевозможные конфликты разрешались исключительно отдельными личностями с их свитой, античными «полевыми командирами», как бы мы сейчас сказали. Четкую грань между миссиями во имя «государства» и теми «разборками», которые осуществлялись по инициативе какого-то могущественного лидера, провести чрезвычайно трудно. Очень вероятно, что так оно и было на первых порах в римском государстве.
Так как же тогда воспринимать слово
Легенды об основании города: религия, время и политика
Для римских писателей цари, правившие после Ромула, были продолжением легенды об основании города Рима. Подобно первому царю, все последующие считались историческими личностями (даже при том, что некоторые скептически настроенные авторы сомневались в реальности иных небылиц). Повторю здесь еще раз: ясно, что большая часть сказаний, дошедших до нас и, конечно, далеких от действительности, является увлекательной проекцией более поздних приоритетов и интересов на далекое прошлое. Нетрудно проследить те же темы и заботы, что и в легендах о Ромуле. К примеру, сменяющие друг друга цари имели совершенно различное происхождение: Нума, как и Тит Таций, был сабинянином, Тарквиний Приск был родом из Этрурии и при этом сыном беженца из греческого Коринфа, Сервий Туллий, если отбросить версию о чудесном фаллосе, был сыном раба или, по крайней мере, военнопленного (сомнения о его происхождении подкреплялись еще и тем, что в списке полководцев – триумфаторов с Форума Сервий Туллий единственный, у которого не указано имя отца). Иногда в литературе попадались высказывания отдельных римлян, обычно отрицательных персонажей легенд, с претензиями вроде «понаехали»: мол, всякие иноземцы и простолюдины отнимают власть у претендующих на нее по праву рождения. Но эти высказывания не меняли общей тенденции. Послание из всех текстов считывается безошибочно: даже на пике развития политической системы в Рим могли попасть граждане из любых уголков страны, и римляне низкого происхождения или бывшие рабы могли достичь вершины власти.