SPQR. История Древнего Рима

За ужасной смертью Цицерона пришла еще более мощная революция I в. до н. э., которая начиналась с популистского правления, пусть не совсем демократии, а закончилась троном с автократом на нем, единолично управляющим Римской империей. Как бы ни казалось Цицерону, что в 63 г. до н. э. он «спас отечество», правда состоит в том, что отечеству в той государственной форме, которую он знал, недолго оставалось существовать. На горизонте уже показалась другая революция, которой суждено было стать более успешной, чем бунт Катилины. К «сенату и римскому народу» добавилась еще всемогущая фигура императора. Новое слагаемое формулы власти воплотилось в череде автократов, которым льстили и которыми манипулировали, которых слушались беспрекословно и которыми пренебрегали. Они, безусловно, стали неотъемлемой частью истории Запада и потому мы непременно будем говорить и о них. А сейчас мы окунемся в незабываемый период, наиболее показательный и насыщенный событиями во всей истории Рима.

Цицерон против Катилины

Конфликт между Цицероном и Катилиной можно отчасти объяснить столкновением идеологических платформ и амбиций. Это была схватка двух совершенно разных по происхождению людей. Оба они оказались на самой вершине политического олимпа Рима или близко к нему, но на этом сходство их положения и заканчивается. Их столь непохожие карьеры могут служить прекрасной иллюстрацией разнообразия политической жизни Рима в I в. до н. э.

У Катилины, будущего революционера, стартовые условия были более традиционными, привилегированными и надежными для начала политической карьеры. Он происходил из известного старинного рода, ведущего свою родословную от мифических отцов-основателей Рима. Считается, что его предок Сергест приплыл в Италию вместе с Энеем с востока после Троянской войны, в то время, когда Рима как города еще не существовало. Среди его родни голубых кровей был герой войны с Ганнибалом, его прадед, который прославился как первый воин, сражавшийся с протезом вместо руки, – скорее всего, это был просто металлический крюк, заменивший правую кисть, потерянную в предыдущих боях. У самого Катилины политическая карьера начиналась вполне успешно, его избирали на несколько младших должностей, но к 63 г. до н. э. он почти обанкротился. Его имя было прочно связано с серией преступлений: от убийства первой жены и собственного сына до сожительства с весталкой, хранившей обет безбрачия. Помимо разорительных пороков его финансовое положение расшатали неоднократные попытки обеспечить себе самую влиятельную в городе должность одного из двух консулов.

Участие в выборах в Риме было делом дорогостоящим. В I в. до н. э. принято было проявлять баснословную щедрость, трудно отличимую от подкупа избирателей. Ставки были очень высоки. Те, кто выигрывал выборы, имели возможность правдами и неправдами возместить издержки, используя преимущества служебного положения. Проигравшие (а такого рода проигравших, как и военных поражений, в Риме случалось значительно больше, чем римляне желали признавать) еще глубже увязали в долгах.

Таково было положение Катилины после поражения на двух консульских выборах подряд, в 64 и 63 гг. до н. э. Теперь у него не оставалось другого выбора, кроме как прибегнуть к сценарию «революции», или «быстрого реагирования», или «терроризма», как угодно это называть, хотя есть мнение, что к такому способу действий он склонялся и раньше. Объединив силы с другими отчаявшимися представителями высшего сословия, оказавшимися в похожем затруднительном положении, он обратился за поддержкой к недовольным беднякам внутри города и одновременно собирал ополченцев за его пределами. Не было конца его опрометчивым обещаниям прощения долгов (а это была, по мнению римских землевладельцев, одна из самых презренных форм радикализма) и дерзким угрозам сместить ведущих политиков и поджечь весь город.