Справа оставался городок

Скрипнула калитка, и во двор вошла женщина в коротком ярком платье. Она шла, загадочно улыбаясь, покачивая длинными, похожими на елочные украшения, клипсами.

– Верка, – удовлетворенно сказала Мокеевна. – Кто ж еще? Ей же все надо.

– Здравствуйте, – старательно выговаривая слово так, чтоб слышалось непроизносимое «в», сказала она. – Слышу, говорят, командировочный объявился, яблоки ходит людям рвет, дай, думаю, схожу посмотрю.

Она кокетливо выставила коленку и губы сделала трубочкой: я, мол, конечно, шучу насчет яблок, а насчет того, чтоб посмотреть, так все верно…

– Кто это тебе уже наболтал? – осуждающе сказала Мокеевна.

– Большой секрет! – отмахнулась от старухи гостья и, ласково глядя на Илью, добавила: – Что ж это вы не в гостинице? Мне Нюся, администраторша, рассказывала. Пришел, говорит, поселился, а потом раз – и ушел. С Томкой. Это, говорит, интересное дело…

– Мне сказали, что соревнования будут стрелковые и освободить место надо, – спасался Илья.

– Тю! – возмутилась Вера. – Кто ж это вам сказал? Пустая гостиница стоит.

– Не знаю, – твердо ответил Илья, – не знаю. Мне Иван Петрович сказал, начальник милиции…

– Этот еще деятель! – махнула рукой Вера. – Сбрехал. Ничего нету. А чего вы у него были?

– Да тебе какое дело! – возмутилась Мокеевна. – Что к человеку пристала!

– Ой, бабушка! Не кричите! – успокаивала ее Верка. – Каждому человеку интересно все про другого. А как же? Вы ж вечерами сидите, все слушаете, все смотрите…

– Ну и что? – гордо ответила старуха. – Я ж ни к кому не пристаю с вопросами.

– А я еще не на пенсии, – не сдавалась Верка, – у меня времени, чтоб следить, мало… Я лучше спрошу, что мне интересно.

Илья засмеялся, и Верка, обрадовавшись его смеху как знаку понимания, тоже засмеялась и села на перевернутое вверх дном ведро, положила на него спрятанный за дверью веранды войлок.

– Все ты знаешь, где лежит, – проворчала Мокеевна. – В чужом – как в своем…

– Да бросьте, бабушка! Я ж вам сама и присоветовала, чтоб вы на цементе или железе не сидели, а подкладывали что…

– Без тебя я не знала, – сказала старуха.

– А что ж вы, думаете, все знаете? – Верка повернулась к Илье. – Я тут сестрой медицинской работаю, в хирургии. Так невозможно стало работать, есть больные такие грамотные – и что прописать, и как лечить…

– Информированный народ, – сказал Илья.

– Что? – испугалась Верка, но тут же поняла и засмеялась: – Я сразу не расслышала. Так вы сюда на фенольный?

– Да! – покачал головой Илья. – Действительно, все всё знают. На фенольный…

– А в милиции чего были? – Верка смотрела на Илью блестящими пронзительными глазами. – Мне Зойка, секретарша у Ивана Петровича, рассказывала, вы у него больше часу сидели…

Илья растерялся. В двух шагах от них аккуратно складывала яблоки в ящик Мокеевна. Что сейчас еще скажет эта любопытная, всезнающая Верка? А если и про разговор с матерью Ивана она знает, и о справке, которую он ему приносил? И ляпнет она сейчас все со всей своей милой нахальной непосредственностью.

– Какая вы, девушка! – переводил разговор в шутку Илья. – А вдруг это государственная тайна?

– Тогда это особенно интересно, – откровенно призналась Верка.

Старуха засмеялась, а она, махнув на Мокеевну рукой, что, мол, она понимает, умоляюще спросила Илью:

– Вы про фенольный говорите для виду, да? У вас дела с милицией?

– Да! – насмешливо сказал ей Илья. – Я майор Пронин.

– Ну и не надо! – Верка встала, будто потеряв к Илье всякий интерес. – Чего они, милиционеры, так любят туману напускать? Понятия не имею! Приди и спроси у людей. Прямо и откровенно. Так нет же…

– Не твоего ума дело! – сказала Мокеевна. – Ты лучше чиряки перевязывай.

– Да уж перевязываю! Не беспокойтесь! – Потом снова повернулась к Илье, погрызла нижнюю губу и спросила: – Вы не насчет порезанного в общежитии? Так там уже все ясно!

– Да не из милиции я! Честное слово. – Илья для убедительности даже руку к сердцу приложил.

– Не верю, – сказала Верка. – Это вы вчера ночью собак побудили? Слыхала бабушка, кто-то крикнул и как забрехали наши песики?

– Ну и что? – сказала старуха. – Он мыться ночью ходил, а собаки – дуры…

– Верно. Я под шланг стал, а вода ледяная…

– А чего вы про пропавших детей спрашивали? – вдруг спросила Верка. – Слава Богу, у нас за детьми следят. И не слышала такого.

– Да нет! Это к слову пришлось. – Илья готов был дать Верке по шее.

А тут Мокеевна взяла крышку от ящика и мелкие гвоздочки. Самое время помочь ей, но стоит рядом эта проклятая любопытная.

– Что у вас в кино идет, Вера? – спросил Илья.

Заискрилась елочными клипсами Верка, вытянула губы трубочкой. Уже не дотошный следователь, а просто женщина, которую наконец заметили и за которой пошли по следу.

– Кино? «Джентльмены удачи». Что, приглашаете?

Меньше всего думал об этом Илья, но тут обрадовался: какой-никакой, а выход из положения.

– Почту за честь, – сказал он. И подумал: «Вот и пригодилось снятое кольцо».

– И Томку возьмите! – сказала старуха. Высоко вверх вскинула брови Верка – при чем тут Томка? – а Илья бросил на Мокеевну благодарный взгляд.

– Обязательно. Когда у вас надо идти за билетами?