Справедливость

Оказалось, они процедуру уже согласовали: утром Нигина сменяется в девять. После этого, делится какой-то своей одеждой с Шукри (я и не знал, что женщины так могут, ты смотри). И они идут глядеть телефон. Стоимость телефона Нигина мне на согласование вышлет в виде электронного чека из магазина. Оплатить можно через онлайн из любой точки.

Затем они зашьют одежду Шукри (крякаю от удивления и тут, но не возражаю: рачительность суть достоинство юных дев). Потом едут на барахолку, в афганский ряд: набор одежды, требующейся в ближайшее время, именно там стоит копейки.

- И именно то, что ей нужно, я с ней это уже обсудила, - непосредственно сообщает Нигина.

- А копейки – это сколько? – уточняю на всякий случай.

- До десяти тысяч до осенних холодов, - отвечает "Сотня косичек".

Порядка тридцати долларов. Действительно недорого. Или женщина тем экономичнее, чем из более отдалённого поселения она происходит?

- Сколько я должен вам за потраченные усилия? – спрашиваю Нигину и с досадой вижу, что очень её обидел. – Извините. Вижу, что сказал глупость. Прошу понять правильно: очень не хотел быть вам в тягость.

- Вы неместный, - сухо отвечает «Сотня косичек». – И не наш. Неуклюжесть в общении вам простительна. О деньгах не может быть и речи.

- Ещё раз приношу извинения… Дайте, пожалуйста, совет: на завтра вы с Шукри распланировали практически весь день.

Девочки синхронно кивают после перевода Нигины.

- Я бы очень не хотел, чтобы возникли какие-то проблемы или неловкость из-за отсутствия карманных денег у Шукри. - Продолжаю. - Но навязывать что-либо тоже не считаю возможным. Как правильно поступить? На всякий случай: это никого ни к чему не обязывает…

В итоге, приходим к компромиссу: у меня никто ничего авансом не берёт, а какие-то деньги есть у Нигины. Они со мной согласовывают расходы через ватсапп в режиме реального времени (буде таковые воспоследуют), я Нигине компенсирую всё вечером.

Про себя держу мысль, что утром Ермек обещал разобраться с банком брата Шукри, кажется, ФОРТЕ. Возможно, проблема с карманным деньгами афганки к вечеру решится сама собой.

- Спасибо огромное за помощь и участие, - говорю напоследок Нигине, искренне осеняя себя ритуальным жестом.

- Без проблем, - оттаивая, бормочет она. – Всё в норме.

Когда я закрываю изнутри дверь своего номера, чувствую затылком

пристальный взгляд «Сотни косичек». Внимательно наблюдающей за тем, как каждый из нас идёт в свою комнату.

_________

Придорожное кафе на два десятка столиков, имеющее громкую вывеску «МЕЙРАМХАНА». Хотя, если по справедливости, статусу ресторана не соответствует скорее интерьер, чем меню: пластиковые столы и стулья, через раз одноразовая посуда (хозяева на многом экономят; а тут, на трассе, более половины клиентов – разовые, проезжающие мимо дальнобойщики, снующие по Шёлковому Пути в Китай и обратно, дальше по Европе и Центральной Азии).

Азамату ещё повезло сюда устроиться: не смотря на то, что ни пил, ни курил, желающих взять человека с «половиной» судимости не хотел никто.

Судимость ещё эта… с приставкой "недо...". Сейчас, многое обдумав в известном месте (сидеть пришлось полгода), он и сам думает, что где-то погорячился. К сожалению, опыт – такая вещь, которая приходит только своим ходом. И если бы заранее быть умнее… Эх-х-х-х-х.

Азамат был старшим ребёнком из трёх детей в семье, жившей в районе Балхаша. Если совсем точно, посёлок Шыганак. Отец, как явствует из отчества самого Азамата (Нурисланович), был "почти" чистым казахом. Мать была наполовину чеченкой, наполовину русской. Женились родители ещё при Империи, когда смешанных браков было множество (взять хоть и родителей матери в качестве примера), а религия вообще ничего не значила.