Спринтер

— Как обычно, бабушка.

Она подвозит к кровати "трон" — спасибо собесу! — и придерживает его, чтобы не откатился, пока Тёма нормально не усядется: резинки на тормозных колодках давно истёрлись, а бабушка не знает, где купить новые. Да и как их заменить, она не в курсе. Говорит, по хозяйству или там борщ — это пожалуйста, а здесь мужская рука нужна.

Тёма тоже не умеет. И ладно, подумаешь! Их семейного бюджета — государственных подачек — еле на диету хватает, так что резина в любом случае пролетает. Не сильно и хотелось. …грузовой лифт вызывается со второй попытки — в обычный они с бабушкой не помещаются, но первым приезжает почему-то всегда обычный, а не грузовой… …школьный стадион.

Бабушка оставляет Тёму возле турников, а сама — ха! трусцой! — наворачивает свои стандартные три километра. Хмурая Катька — разбудили ни свет, ни заря! гады-родители! — выгуливает своего глупого эрдельтерьера, а на Тёму даже внимания не обращает. Может, она действительно акселератка?

Или того хуже — секс-бомба?

— Т-тём-мочка, д-дом-мой? — у бабушки одышка.

А вечером — не позже десяти ноль-ноль — взбивая подушку…

Обложки модных журналов, интервью в газетах и письма поклонниц…

Чемпионат мира…

Олимпиада…

И советское полусладкое — мамино любимое — струится тоненькой ленточкой.

Шнурком?..

Между реальностью и мечтой.

Бокал вдребезги — на счастье, обнимашки с именинником дядей Толей, гусары ремней не пристёгивают, правда, сына?!

Город мелькает улицами. Перекрёстки — кресты на карьере? Светофор сломан — показывает неправильный свет.

Фальстарт? Финиш.

И не было никогда той проклятой аварии, и живы папа и мама — вон же они, на втором и третьем месте пьедестала; улыбаются!

Тёма по инерции пробегает ещё пару десятков шагов — сердце колотится: поперёк горла. Остановился, согнулся: тяжёлое дыхание — слёзы? Откинул край одеяла: слишком жарко.

Лунный свет в спицах инвалидной коляски — прокатимся, спринтер?