Спроси у зеркала

О, каким он был дураком! Зачем, зачем он помешал ей сделать это?! Пусть бы лучше досталась кому попало, тому, кого Дидковский не знал лично, даже не догадывался о его существовании. Пусть первому встречному, пусть практически незнакомому. Но зачем, зачем она позволила это Горожанинову?! Лучшему другу и смертельному врагу. И как ему жить с этой мыслью?! Изо дня в день, из ночи в ночь?! Да, он жестоко отомстил Горожанинову, ну и что? Разве это принесло ему желанное спокойствие? Ничуть не бывало! Отомстить-то он отомстил, но разве подвластно ему вырвать из прошлого Ларочкино с Генкой совместное предательство? Разве может он стереть из ее памяти страстные ночи с Горожаниновым? Хорошо бы, если бы в постели с Генкой она не почувствовала ничего особо приятного. А если?.. А что, если сравнение с Генкой будет совсем не в пользу Дидковского?!

Ларочка, Ларочка!.. Его любовь, его надежда, его страсть, его проклятье. Как жить, как быть?! Любить или ненавидеть? Простить или мстить изо дня в день, на протяжении всей жизни?

… Дидковский вышел из ванны. Уже без рубашки, в одних брюках присел на кровать:

— Ларочка, ты меня любишь?

Лариса приветливо улыбнулась, отрываясь от книги:

— Конечно, дорогой. Конечно я тебя люблю, — и вновь вернулась к прерванному занятию.

Дидковский как сидел, так и лег поперек кровати. Раскинул руки в стороны, прикрыл глаза:

— Как я устал! Если бы ты знала, как я устал! Мне кажется, я бы заснул даже стоя.

Лариса вновь отвлеклась от чтения:

— Вот стоя можешь спать сколько угодно. Лишь бы ты не заснул сидя за рулем.

— Постараюсь, — бесцветным голосом ответил Валерий. — Так ты говоришь, любишь? Ты в этом уверена?

Лариса не ответила. Только посмотрела на мужа удивленно: что это с ним?

— Валер, ну что ты валяешься на постели в брюках? Разденься, помойся — ты же, по-моему, собирался принять душ? А потом ложись себе по-человечески, отдыхай. А я еще почитаю, хорошо? Тебе свет не будет мешать?

Дидковский молча поднялся, снял брюки, аккуратно повесил их на вешалку-прищепку. И уже из ванны ответил почему-то недовольным голосом:

— Если я смогу уснуть стоя, почему бы мне не заснуть при свете? Можно подумать, впервые…

Дальнейшие его слова невозможно было разобрать из-за шума сильной струи воды, бьющей в ванну. А может, он больше ничего и не сказал? Лариса равнодушно пожала плечом и вновь окунулась в захватывающие подробности чужой личной жизни, изложенные очередным гениальным классиком.

Глава 4

Курс антибиотиков, к вящему удовольствию Ронни, был успешно завершен. Страшная пипетка тоже осталась позади. Однако так же позади осталась и его спокойная собачья жизнь, когда каждое его пожелание тут же удовлетворялось окружающими людьми. Теперь уже ему самому ежедневно приходилось исполнять чужие прихоти.

По совету Андрея Лариса отдала Ронни на перевоспитание. Вернее, совсем расстаться с собакой, пусть даже и временно, ни она, ни остальные домашние не решились, а потому остановились на варианте ежедневных тренировок на специальном полигоне при собачьем клубе.

К несказанному Ларисиному удовольствию, Андрей посещал собачьи занятия вместе с нею. Правда, только в свободные дни, но все-таки его общество было Ларисе почему-то особенно приятно. Почему? Сама себе на этот вопрос отвечала так: потому что кроме него у нее нет друзей.

И правда, как так оказалось? Почему вокруг нее остались только Дидковские? Она что, такая плохая, такая неинтересная собеседница? Как так произошло, что ей абсолютно не с кем поговорить, кроме мамы Зольды?

Сразу после свадьбы она оказалось словно в вакууме. Перебравшись на третий этаж к мужу, она тем самым поменяла не только адрес, но и номер телефона. А сообщить его перед свадьбой никому не успела. Не столько из-за нехватки времени, ведь у нее была на это всего лишь неделя. Скорее из-за того, что сама надеялась на то, что все еще переменится. Пусть в последний момент, но Геночка еще непременно успеет исправить ошибку, и тогда… А он не успел. Вернее, даже не спешил. И кажется, вообще не собирался. Его устраивало, что Лариса выходит замуж за Дидковского. А как же его бесконечные признания в любви? Клятвы в верности? Как же жаркий шепот, обдающий ухо легким морозцем? Вот и верь после этого людям…

Как бы то ни было, а после свадьбы Лариса осталась одна. Если, конечно, не считать новоявленного супруга да его и своих родителей. А друзья оказались в прошлом. У Ларисы их и раньше не было много, всю жизнь по большому счету дружила с Дидковским, Горожаниновым да Сливкой. Валерка в одночасье из друга превратился в мужа, Горожанинов — во врага. А тут еще, как назло, и каникулы подоспели, и все однокурсницы поразъезжались кто по морям-океанам, кто по дачам, а кто и в горы махнул, поближе к романтике. И оказалась рядом с Ларисой только Сливка.