Спрут

— Ты, наверно, заодно с любовницей Альтеро, — пошутил комиссар.

— Вы меня за сводника принимаете?

Каттани некоторое время сидел молча, устремив взгляд на мелькавшие за окном темные силуэты деревьев. Нервы у него были натянуты как струна. Как всегда, когда он по-настоящему погружался в расследование какого-нибудь запутанного дела.

— Послушай-ка, — он вновь обратился к подчиненному, не отрывая взгляда от деревьев, — а ты не заметил что-нибудь особенное в голосе этой женщины?

— Ну, пожалуй, он показался мне обеспокоенным... Теперь, когда вспоминаю, я сказал бы — чуточку дрожащим. Вы считаете, что между телефонным звонком и убийством имеется какая-то связь?

Комиссар резко повернулся к Де Марии, словно удивленный его вопросом. Однако решил не развивать эту тему и попросил водителя продолжать рассказ о том, что произошло той ночью.

Де Мария наморщил лоб, чтобы лучше вспомнить.

— В час тридцать ночи я возвратился в управление. Хотел проверить одну карточку в картотеке. Альтеро еще сидел за своим столом. Курил сигарету, и вид у него был расстроенный. Я попробовал заговорить с ним, но он не отвечал. Черт возьми, подумал я, наверно, тут какие-то серьезные неприятности. Около двух зазвонил телефон. Человек, не назвавший себя, сообщил, что внутри машины модели «регата» он видел труп. Мы выскочили и помчались как сумасшедшие. Несколько минут спустя мы узнали в убитом своего начальника.

Каттани, по-прежнему погруженный в свои мысли, в ответ только хмыкнул.

— А сам ты, — попытался он прощупать своего собеседника, — что думаешь по этому поводу?

— Не знаю, что и сказать. Странное преступление, немотивированное, или, во всяком случае, мы еще не можем найти ему какого-то правдоподобного объяснения. Знаем только, что комиссара застрелили не в машине. Потому что ни на кузове, ни на сиденьях нет следов от пуль.

— А гильзы?

Полицейский отрицательно покачал головой.

— Пока нигде не нашли. Каттани задумчиво кивнул.

— Значит, нет ни гильз, ни пуль, наверно, нет и следов крови, — подытожил он.

— Именно так. Не было ни капли крови ни на земле, ни даже на сиденье. Доктор Альтеро написал первое донесение. Он высказывает предположение, что имелся некий осведомитель, которого использовали, чтобы заманить доктора Маринео в пустынное место,

* * *

— Осведомитель, — произнес Каттани тоном, полным сарказма и жалости к тому, кому могло прийти это в голову. — Да разве кто поверит такой чепухе?

Сидящий по другую сторону письменного стола кругленький, с бесцветными глазками, пожилой мужчина беспокойно заерзал в кресле и надулся, как кот перед собакой.

— Молодой человек! Мне о вас рассказывали как о человеке, привыкшем рассчитывать на собственные силы. Но я не ожидал от вас такого самомнения. Вы меня извините, но, едва сюда приехав, откуда вы можете знать, что правильно, а что нет?

— Но, господин прокурор. Сардоца, — терпеливо сказал комиссар, — подумайте сами. Неужели вам кажется, что такой опытный человек, как доктор Маринео, мог дать обвести себя вокруг пальца осведомителю?

Прокурор отодвинул кипу бумаг и развел руками.

— Что поделаешь? И умные люди ошибаются.

— Конечно, конечно, — согласился Каттани, — но в нашем случае я не вижу и следа логики, никакой заботы о своей безопасности. Когда полицейский отправляется в безлюдное место, он принимает меры предосторожности. Предупреждает надежного человека, чтобы его подстраховал.

— Слова, дорогой, одни слова. Нам же нужны факты. А факты мне кажутся вполне ясными. Маринео уже не раз угрожали. За угрозами последовали действия, и первоклассный полицейский заплатил жизнью за свою преданность делу.

— Вы полагаете, это преступление совершила мафия?

— Мафия, мафия... Вы приехали с Севера и первым делом начинаете болтать о мафии. Мы здесь с вами не в Палермо.- Не давайте сбить себя с толку предвзятыми мнениями. Не спешите с обобщениями и выводами. Занимайтесь только тем, что вам положено — находить убийц и передавать их в руки правосудия.

— Приложу все усилия, — заверил Каттани. — Разрешите, господин прокурор, задать вам лишь один вопрос: что такое, по-вашему, мафия?

Сардона сжал губы и процедил:

— Если вы, дорогой мой, имеете в виду убийство Аугусто Маринео, то тут дело идет всего лишь о пистолете.

Уже с порога, бросив последний взгляд на прокурора, Каттани увидел, как тот обхватил голову руками.

* * *

Вернувшись в полицейское управление, комиссар принялся просматривать архив. Он начал с донесений, составленных Маринео. Кражи, контрабанда, драки, убийство старушки с целью ограбления. Одно за другим проглядывал Каттани уголовные дела и клал папки обратно на полки. Пока его внимание не привлекло одно имя: Санте Чиринна.

Маринео описывал этого тридцативосьмилетнего мужчину как торговца наркотиками, «опасного человека, склонного к насилию, жестокого и не брезгующего никакими средствами». Указывалось, что он является владельцем трех роскошных автомобильных салонов, бара в районе порта и что он обязан своим богатством «услугам, им оказанным лицам, стоящим на верхних ступенях социальной лестницы».