Спрут

— Ну, пошли, — сказал он резким голосом. Взял девочку за руку и потащил за собой.

— Нет! Нет!— кричала Паолетта. — Пустите меня!

Некоторое время Каттани провожал ее взглядом, потом она скрылась в темноте. До него лишь доносились издалека крики девочки: «Папа, папа!» Он хотел броситься за ней, вслед ее голосу. Но один из кузенов ткнул ему в бок дуло пистолета и подтолкнул к машине.

Следствие по делу комиссара

Бордонаро поглаживал бородку, стараясь вникнуть в смысл того, что говорил сидящий напротив него адвокат.

— Да, — повторил юрист, — имеются двое свидетелей происшедшей в тот вечер перестрелки между Чиринна и комиссаром. Два человека, которые видели своими глазами, как это все произошло. Если вы соблаговолите выслушать их показания, они готовы рассказать все подробности.

Зампрокурора выпятил нижнюю губу.

— Двое свидетелей? — повторил он. Он никак не мог взять в толк. — А почему же они ожидали столько времени, чтобы появиться? Где они были раньше?

— Страх, — произнес адвокат, будто речь шла о самой естественной вещи в мире. — Боязнь неприятностей.

— Боязнь неприятностей, — Бордонаро опять повторил слова адвоката, словно это могло помочь, чтобы они уложились у него в сознании. Он переложил на столе уголовный кодекс, спрятал в ящик нож для бумаги. Потом произнес: — Ну что ж, позовите этих свидетелей.

В кабинет вошли двое, один низенький, с большим животом, из-за которого он казался еще более коротконогим, другой приземистый, с резкими чертами лица. Он все время приподнимал лацканы пиджака, словно пытаясь что-то спрятать на груди.

— По одному, — приказал зампрокурора.

Оба одновременно попятились к двери, в замешательстве столкнувшись на пороге. Наконец пузан, слегка прихрамывая, прошел вперед.

— Я хочу вам сказать, господин прокурор, — начал свидетель, — что нам, беднякам, не найти справедливости. Топчут, как хотят. Закон не для нас. Моей бедной матушке давно полагается пенсия, а ей все не дают — не видят достаточных оснований. Нет нам счастья в жизни...

Зампрокурора слушал его со смешанным чувством любопытства и удивления. Потом решил прервать эти излияния и призвал перейти к сути дела.

Свидетель заерзал на стуле, и его огромный живот заколыхался.

— Так вот, — проговорил он, — в тот вечер, когда происходила перестрелка, я с моим компаньоном — мы с ним водители грузовика — оказались как раз у того места, потому что грузовик наш сломался. Машина у нас, господин прокурор, старенькая, но купить новую нет денег.

— Да-да, понимаю, — поторопил его зампрокурора.

— И я видел — и мой напарник тоже, — как господин комиссар стрелял в тех двух мотоциклистов.

— Да, — подтвердил второй свидетель, — и пусть, если я вру, святая Лючия лишит меня зрения, я видел, как сидевший в машине человек, а это, верно, и был господин комиссар, прицелился из пистолета и выстрелил сначала в одного, потом в другого, а они ничего и не думали делать ему плохого. Святые Иисус-Мария, я вам говорю, и мой компаньон, которого вы выслушали, тоже вам говорит, что именно так все оно и было. Иисус-Мария, комиссар палил в них совершенно хладнокровно и без всякой причины.

* * *

Известие о показаниях, данных двумя свидетелями, распространилось по городу с удивительной быстротой. Графиня Ольга Камастра сочла своим долгом выразить участие комиссару, которого теперь изображали как опасного киллера. Она его поджидала у входа в полицейское управление.

— Что происходит? — спросила она. — Вы мне можете объяснить?

Он прошел мимо нее, не удостоив взглядом.

— Оставьте меня в покое.

— Вы не должны со мной так разговаривать. Ведь я вам друг.

— Ради бога, отстаньте от меня, — пробормотал комиссар и скрылся в подъезде.

Сразу же к нему обратился с этим вопросом и его заместитель Альтеро: — Черт возьми, что происходит?

— Не знаю, Альтеро, не знаю.

— Вас срочно просил зайти к нему доктор Бордонаро.

Он прекрасно знал, зачем понадобился заместителю прокурора. Он также прекрасно понимал, что эта история принимает для него самый неприятный оборот. Тем более следовало не откладывая явиться к Бордонаро и по возможности спокойно выслушать его решение.

— Объясните мне все хорошенько, — сказал Бордонаро. Он сидел, опустив голову на сложенные руки. — Что-то концы с концами не сходятся.

— Теперь, когда я вспоминаю, думаю, что дело было так, — начал объяснять Каттани. — Я увидел, как они — и тот, и другой — вдруг сунули руки в сумки, и подумал, что они хотят достать оружие.

— Ах, вы подумали! — зампрокурора не мог скрыть своего возмущения и вместе с тем изумления. — Но это просто неслыханно! — Он полистал протокол показаний обоих свидетелей и продолжал: — Тут сказано еще, что они видели, как вы вложили пистолет в руку убитого вами юноши.

— Видите ли, — продолжал Каттани, — этот пистолет был ранее обнаружен у одного убитого хулигана. Когда я узнал в научно-экспертном отделе о том, что из него был застрелен агент Де Мария, то подумал, что ни к чему использовать эту улику против какого-то убитого хулигана, а лучше употребить ее против. Чиринна и его клана...