Спуск к океану (ЛП)

Абрахам оглянулся на друзей, очевидно, слегка с облегчением из-за заявления отца, который показал, что он не пытался вытянуть для него такое лакомое назначение.

— А остальные? — спросил Эндрю.

— Офицером воздушной разведки на «Геттисберг», — ответил Кромвель.

— Комитет по разработке морской артиллерии, — ответил Росович, со слабой ноткой разочарования в голосе.

— Вы не выглядите счастливым, лейтенант, — сказал Эндрю с улыбкой.

— Ну что вы, сэр, это не так.

Это была явная ложь.

— Он хотел назначение в полевую артиллерию, — вмешался Абрахам, и Эндрю почувствовал, что его сын играл в небольшую игру. Скорее всего, Адам надавил на него, чтобы попытаться в последнюю минуту изменить назначения.

— Г-н Росович, если вы были отобраны в Комитет по развитию, то это, несомненно, потому, что профессор Фергюссон попросила за вас. Я предполагаю, что вы были среди лучших в вашем классе в летном инженерном искусстве.

Адам нехотя кивнул головой. — Да, сэр, это так.

— Тогда самой лучшей службой, которую вы можете совершить для Республики — принять это назначение. Не волнуйтесь, в дальнейшем у вас будет много шансов для попадания в летную эскадрилью.

Адам вежливо улыбнулся, его маневр очевидно провалился.

Шон О’Дональд, который тихо стоял в стороне, наконец, заговорил. — Офицер воздушной разведки на «Геттисберг» также, сэр, — заявил он.

Пэт с тревогой посмотрел на Эндрю, и в этом проблеске был едва различимый признак того, что Пэт предпочел бы нечто гораздо безопаснее.

— Они должны высоко ценить ваши способности, чтобы определить вас на наш новейший бронированный крейсер военно-морского флота.

— Я просился на него, сэр.

Эндрю кивнул, ничего не говоря.

Он посмотрел на четверку молодых офицеров, все они наполнены такими надеждами и энтузиазмом в этот день, все выглядят настолько правильными и элегантными в своих мундирах. В толпе, собравшейся под платформой, он увидел немало терпеливо ожидающих девушек, пристальные взгляды которых остановились на выбранных ими ухажерах. Он улыбнулся про себя, интересно, как долго товарищи на самом деле останутся вместе в «Мыши», прежде чем тайно отправятся на финальное, краткое свидание. Все они должны были отправиться за пределы столицы сегодня. Это была еще одна традиция службы, отправлять новых курсантов в выпускной день, и он полагал, что некоторые дадут обещания жениться, как только первые шесть месяцев их периода службы истекут. Он тихо молился, чтобы они все еще были бы живы, чтобы сдержать эти обещания.

— Идите, мальчики. Абрахам, мы с твоей матерью увидим тебя позже на станции.

Четыре товарища, снова с улыбкой отдали честь, повернулись, спрыгнули с платформы и исчезли в толпе. Мысли Эндрю вернулись к текущим делам. Его ждали другие обязанности, конгрессмен из Константинополя, продажный до мозга костей, искал очередную работу в правительстве для «племянника». И Отец Касмир, теперь член Верховного суда, хотел в который раз поспорить о Предложении Минга. Позади них, Эндрю мог представить себе всех других соискателей: политики, прихлебатели, критики и фальшивые воспеватели.

«Итак, сейчас я выгляжу словно Линкольн», подумал он, рассеянно вытягивая руку и прикасаясь к седовласым бакенбардам, которые Кэтлин, наедине, продолжала угрожать остричь, пока он спит. Когда он посмотрел на нее, его охватила вспышка гордости и любви, она уже овладела собой. Она повернулась так, чтобы отвлечь сенатора, который, как она знала, вызывал у Эндрю раздражение, очаровывая мужчину комплиментами о его слишком молодой жене.

Пэт протиснулся ближе.

— Временами я хочу, чтобы мы могли стереть все эти годы, вернуться в нашу фронтовую палатку, и разделить бутылку с Эмилем и Гансом.

— Старые деньки ушли, Пэт. Сейчас новая эра.

— О, да, я знаю, Эндрю, дорогой, я знаю. Просто трудно поверить, как все быстро изменилось.

— Твой парень выглядит соответствующим требованиям. Он добьется успеха.

Пэт опустил голову, и явственно слышимый вздох вырвался из него.

— Он никогда не заинтересуется мной, ты мог видеть это сегодня. Я пытался загладить свою вину, я пытался.

Эндрю молчал — а что можно было сказать? Мальчик, как и Абрахам, родился осенью после окончания войны, его мать римская аристократка, племянница старого Проконсула Марка. И Пэт на ней так и не женился. Эндрю, Эмил и все друзья Пэта пытались толкать его в этом вопросе, но он смеялся, потом вздыхал и говорил, что он никогда не сможет быть на привязи, и Ливия, его милая, это понимает.

И все же она дала мальчику фамилию отца, вырастила его с любовью, и ждала солдата, которого она любила, надеясь, что однажды он признает правду об их союзе. Она умерла в ожидании. Только тогда Пэт понял свою ошибку, но уже было слишком поздно. И хотя теперь мальчик признавал отца, никакой любви не было.

Пэт задумчиво наблюдал за тем, как его сын присоединился к остальным, исчезая в толпе.

— Пэт, позже мы должны поговорить.

— О чем?

— Я не хочу, чтобы что-то из этого просочилось, но мне нужно знать твое мнение о последних событиях.