Спутники Волкодава

Взгляд настоятеля был таким ласковым и всепонимающим, что Бейраф, внезапно устыдившись своей напористости, умолк, а старик продолжал как ни в чем не бывало:

— Каждому воздастся и воздается по вере его. Жажда власти завела Азерги столь далеко, что средства, которыми он пользуется, давно опорочили цель, к которой он стремится. Уничижая нашу веру, он оскорбил своих собственных Богов-Близнецов, и годами насаждаемое им зачахнет в одночасье. Имейте терпение. Пусть наш храм сослужит ему службу, которой ждет советник шада. Пусть Азерги отыщет взысканную даром Богини деву — выиграв очередную битву, он проиграет войну. Нельзя обращаться за помощью к божеству, презираемому и оскорбляемому тобой.

— Как! Ты хочешь, чтобы я вернул на место чудесный лал!? — прервал настоятеля Бейраф.

— Нет. В этом нет нужды…

— Святой отец! Неужели ты позволишь!.. — рявкнул вконец сбитый с толку Манунг.

— Чудесный рубин, некогда сиявший в диадеме Богини, давным-давно вместе с другими храмовыми сокровищами продан купцам из Аррантиады. Это произошло, когда после нескольких неурожайных лет народ Саккарема умирал от голода и молитвы храмовой братии ничем не могли облегчить его участь. Проникавшие в храм грабители похитили из диадемы Богини уже две или три цветные стекляшки, и, если не ошибаюсь, спрятанный тобой в тайнике «чудесный лал» изготовил, тоже за одну ночь, дед нынешнего Сехитхава-стеклодува.

— А как же его свойство сиянием своим обнаруживать наделенных даром Богини дев? — растерянно пробормотал до глубины души потрясенный Бейраф.

— Чем кусок цветного стекла, если не принимать во внимание его стоимость, хуже рубина? Издали, особенно в полумраке храма, их не очень-то различишь, и Богине, сдается мне, все равно, являть ли свою волю посредством стекла или рубина. Для нее нет разницы, булыжник или алмаз, в лохмотья одет человек или в золотую парчу.

Жрецы непроизвольно сравнили свои синие халаты с давно уже потерявшим первоначальный цвет и форму одеянием настоятеля и смущенно потупились.

— Дети мои, я говорю это не в укор вам. Понимаю, вы поражены, но подумайте сами, позволительно ли храму иметь сокровища, если прихожане его голодают?

— Но стекло… Ведь не может простое стекло сиять божественным светом…

— В обиталище Богини все возможно. Место, куда люди приходят из века в век с горячей верой, не может ничем не отличаться от других. Сила любви и сострадания, сила надежды не может не оставить в нем свой след. Мне ли говорить вам о чудесах, которые случались и случаются в храмах?..

— Отец! Отец настоятель! — Вбежавший в келью служка замер, увидев беседующих со старцем жрецов. Поколебавшись, преодолел смущение, приблизился к заваленному свитками столику и положил поверх наполовину исписанного листа грубой желтой бумаги нечто, завернутое в невзрачную тряпицу.

Настоятель тронул сверток высохшей, покрытой старческими веснушками рукой, и глазам присутствующих открылся алый кристалл, размерами не уступавший кулаку Манунга.

— Отец, я нашел это в тайнике за алтарем, когда доставал благовония, дабы воскурить их перед ликом Богини. Ты ведь знаешь, в храме нынче полно рабынь, и я решил… — В голосе служки зазвучали истерические нотки, и Ракобс успокаивающе сказал:

— Дитя мое, ты поступил правильно. Мы поговорим об этой находке за вечерней трапезой.

Служка — совсем еще молодой парнишка — кланяясь, вышел из кельи, а настоятель, взяв двумя руками кристалл, повертел его так и этак, держа подальше от глаз, как это делают страдающие дальнозоркостью старые люди. Упавший из полукруглого окошка луч вспыхнул в глубине красного камня таинственным светом, и морщинистые руки Ракобса дрогнули.

— Дети мои! Вы помните, что я говорил вам о куске красного стекла? Вы помните мои слова о чудесах, которые случались и случаются в святилищах? Так вот одно из таких чудес вы видите собственными глазами. Это не стекляшка, не подделка, сработанная дедом Сехитхава-стеклодува. Это настоящий рубин. И, клянусь, теперь я понимаю, почему ни один грабитель не сказал дурных слов о стекляшках, которые служители Богини выдавали за бесценные рубины. Им не на что было жаловаться, ибо они действительно становились обладателями лалов небывалой красоты и стоимости. Вот только не уверен, что столь дивная добыча осчастливила хотя бы кого-нибудь из похитителей. Впрочем, — добавил настоятель так тихо, что даже жрецы не смогли разобрать произнесенных им слов, — кто знает пути Богини? Если кусок стекла может стать рубином, почему бы грабителю не сделаться героем и образцом добродетели?

5