Читаем Сравнительное Богословие Книга 1 полностью

Посмотрите вокруг себя, среди своей ближней и дальней родни, на статистику жизни потомков некогда многодетных «нормальных супругов» в последовательности нескольких поколений. Из нескольких братьев и сестёр, рождённых «нормальными» родителями несколько поколений тому назад, какова доля тех, кто «нормально» продолжили род, родив «нормальных» детей, которые родили «нормальных» внуков на радость дедам и бабкам? а какова доля тех, кто опустились по разным причинам (преимущественно обусловленным особенностями культуры [165]) уже в первом поколении, чьи потомки уже явно принадлежат к генетически отягощённой периферии?

И соответственно этому порочному образу жизни обратные связи в отношении человечества на нынешнем этапе развития его цивилизации замыкаются Свыше внесоциальной властью по принципу: если вы плодите уродов-выродков, хотя вам дано всё, чтобы, во-первых, рождать исключительно биологически полноценных людей и, во-вторых, воспитывать их исключительно человеками - наместниками Божиими на Земле - то внутрисоциальная власть над вами отдаётся вашим же уродам-выродкам. Они сами собой исчезнут из общества только вследствие того, что вы сами измените свой образ жизни и обретёте достоинство Человека в Мироздании.

Почитающие себя «нормальными людьми» могут возражать против этого, уходить от ответственности за происходящее и тешить себя подсунутой им к случаю чужой мыслью о том, что у вырожденцев - «плохая карма», которую они де сами себе наработали в прошлых жизнях и в этой жизни расплачиваются за прошлые грехи, а многие из них ещё более усугубляют свою «карму», сотрясая своими извращениями мир (который «нормальные» в их большинстве безоглядно почитают исключительно «своим», но не Божиим, хотя бы отчасти). А «нормальные», дескать, только присутствуют при том, что творят вырожденцы, якобы узурпировавшие разнородную власть, и расхлёбывают всё это. Но есть иное воззрение:

В действительности первозданная душа, пришедшая в этот Мир, не виновата ни в чём из того, что сотворили на Земле прошлые поколения; нет на ней и «первородного греха», который злонравные церкви возлагают на каждого, морально подавляя им многих. Но в том, что каждое поколение первозданных душ, приходя в бытие Земли, наследует жизненные обстоятельства от прошлых поколений (часть из этих обстоятельств, возводя на Всеблагого Бога напраслину, церкви и включают в «первородный грех») и передаёт в качестве наследия последующим поколениям всё, что само добавило к унаследованному - состоит знамение единства и целостности Мира.

И у каждой души в этом Мире есть своё предназначение, вне зависимости от того, что непосредственно и в каком состоянии она унаследовала: Бог не возлагает на душу ничего, кроме возможного для неё (Коран об этом говорит неоднократно, в частности: 2:233, 2:286). И в судный день с каждого будет спрошено за то, что душа могла сделать, но не сделала; за то, что сделала нечто, препятствуя Промыслу по своей отсебятине или под давлением чужого деспотизма; а не за то, что не могла сделать потому, что ей это не позволило сделать полученное ею генетическое наследие (телесное и духовное), а также и унаследованная её поколением культура народа и человечества в целом.

Кроме того, как можно понять, ни одно тело

, будь оно пышущим генетически унаследованным здоровьем либо отягощенным генетическим грузом, при свойственной телам физиологии, во многом обусловленной психологией индивидов, в длящуюся ныне эпоху жизни человечества не способно к тому, чтобы быть обиталищем души на вечные времена: до «Судного дня» и далее неограниченно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория
Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория

Учебник институциональной экономики (новой институциональной экономической теории) основан на опыте преподавания этой науки на экономическом факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в 1993–2003 гг. Он включает изложение общих методологических и инструментальных предпосылок институциональной экономики, приложение неоинституционального подхода к исследованиям собственности, различных видов контрактов, рынка и фирмы, государства, рассмотрение трактовок институциональных изменений, новой экономической истории и экономической теории права, в которой предмет, свойственный институциональной экономике, рассматривается на основе неоклассического подхода. Особое внимание уделяется новой институциональной экономической теории как особой исследовательской программе. Для студентов, аспирантов и преподавателей экономических факультетов университетов и экономических вузов. Подготовлен при содействии НФПК — Национального фонда подготовки кадров в рамках Программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования….

Александр Александрович Аузан

Экономика / Религиоведение / Образование и наука
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ

Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»).

Григорий Померанц , Григорий Соломонович Померанц

Критика / Философия / Религиоведение / Образование и наука / Документальное