Читаем Сравнительное Богословие Книга 1 полностью

Главное качество демонизма - мотивированное (умышленное) либо немотивированное (не умышленное) стремление индивида обособиться от Бога. То есть демонизм вообще - это более широкое явление, чем осатанелость, если под осатанелостью понимать осознанное вхождение в иерархию демонических сущностей, целенаправленно противоборствующих Божьему промыслу, и подчинение этой иерархии.

Демонизм вообще, кроме осатанелости, включает в себя и единоличный демонизм (он обычно сбмоименуется индивидуализмом), который может быть как злонамеренным, так и благонамеренным (по отношению к житейскому пониманию добра и зла); а также коллективный демонизм типа Лаодикийской церкви [172]
(«не холоден и не горяч, а тёпел», “нейтралитет”, «моя хата с краю - ничего не знаю», да и знать не хочу).

То, что часть демонических персон образуют иерархии, главная из которых откровенный сатанизм, а какая-то часть демонических сущностей действует единолично - это вторичное явление по отношению к личной безучастности демонических сущностей к Высшему предопределению либо их недовольству Богом и Его Промыслом.

И именно носители демонического строя психики выстраивают и поддерживают иерархии личностных отношений, маскируя поддерживаемую ими иерархичность личностных отношений иерархичностью взаимного подчинения и ответственности должностей (постов) в общественном объединении труда. То есть в толпо-“элитарной” организации общественной жизни выражается внутриобщественная власть носителей демонического строя психики.

При этом носители демонического строя психики, оккупировавшие общественно значимые сферы деятельности, требующие того или иного творчества, почитают «нормальными» людьми себя не взирая на все, подчас очень тяжелые признаки биологического вырождения, а биологически нормальных почитают «недочеловеками», хотя в качестве человеков не состоялись в большинстве своем ни те, ни другие.

Только при демоническом и человечном строе психики индивид в состоянии осознанно-осмысленно поддерживать своею деятельностью процессы, продолжительность которых превосходит продолжительность его жизни. Но во всех социальных процессах носители строя психики зомби и демонического строя психики делают то, чего не понимают, вследствие чего сами же они разрушают возможности осуществления того, к чему стремятся, расчищая дорогу и место свершениям других. Так в алгоритмике осуществления Высшего Промысла разнородный демонизм своею же ограниченностью низводит себя до уровня зомби - средства осуществления не им определённых целей

.

При этом все проблемы демонизма проистекают именно из его самонадеянного мнения о своей самодостаточности и по их существу состоят в отрицании демонизмом Божьего Промысла и Вседержительности, следствием чего является собственная ограниченность демонизма, вызывающая непредсказуемые для его сторонников последствия, когда намерения демонизма не укладываются в Высшее предопределение, которое неизбежно свершается в его полноте, сметая и пресекая всё ему чуждое тогда, когда наступает срок. Вследствие этого демонизм терпит крах, когда его намерения противоречат алгоритму осуществления Божиего Промысла; при этом даже казалось бы достигнутый результат обесценивается сопутствующими ему непредвиденными обстоятельствами.

И только человечный строй психики сопричастен вечности и выражает её нормы в ограниченной по срокам жизни каждого индивида, каждого поколения, каждого народа, всего человечества.

И соответственно этому реально на Земле высшую внутрисоциальную власть осмысленно осуществляют только носители если и не совершенно-человечного строя психики, то те, кто преодолел свой демонизм в относящихся к конкретному делу проявлениях и деятельно и непреклонно стремится необратимо перейти к совершенно-человечному строю психики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория
Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория

Учебник институциональной экономики (новой институциональной экономической теории) основан на опыте преподавания этой науки на экономическом факультете Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в 1993–2003 гг. Он включает изложение общих методологических и инструментальных предпосылок институциональной экономики, приложение неоинституционального подхода к исследованиям собственности, различных видов контрактов, рынка и фирмы, государства, рассмотрение трактовок институциональных изменений, новой экономической истории и экономической теории права, в которой предмет, свойственный институциональной экономике, рассматривается на основе неоклассического подхода. Особое внимание уделяется новой институциональной экономической теории как особой исследовательской программе. Для студентов, аспирантов и преподавателей экономических факультетов университетов и экономических вузов. Подготовлен при содействии НФПК — Национального фонда подготовки кадров в рамках Программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования….

Александр Александрович Аузан

Экономика / Религиоведение / Образование и наука
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ

Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»).

Григорий Померанц , Григорий Соломонович Померанц

Критика / Философия / Религиоведение / Образование и наука / Документальное