Читаем Сравнительное богословие. Книга 1 полностью

Поскольку мировоззрение представляет собой субъективную модель объективной реальности на основе образов, свойственных психике людей, оно является основой для осознания Объективной реальности, формирования принципов жизни, определения характера деятельности людей, на его основе формируются поведенческие стереотипы и логика мышления. Мировоззрение определяет идеалы людей, их заветные и решающие жизненные цели. То есть, на его основе выставляются цели, из обобщения которых образуется общий жизненный план (концепция

), формируются идеалы, придающие мировоззрению действенную, видимую силу.

Поэтому мировоззрение является определяющим (первичным) по отношению к практическому жизненному смыслу, который люди вкладывают в свои дела. Оно влияет на нормы поведения, на отношение человека к труду, к другим людям, на характер жизненных стремлений, на его быт, вкусы и интересы. Это своего рода призма, через которую воспринимается и переживается всё окружающее.

Мировоззрение всегда базируется на определённом наборе нравственных ценностей. В своём большинстве эти нравственные ценности (нравственные критерии) присущи личностному мировоззрению, но не осознаются личностью

. То есть, нравственные критерии (нравственные мерила) есть всегда, но выявить их с достаточной степенью точности у себя могут далеко не многие.

Нравственность — иерархически упорядоченная совокупность нравственных мерил. В информационном отношении нравственность индивида (индивидуальная нравственность) представляет собой совокупность образных представлений и описаний (на внутренних языках личности) каких-то жизненных реальных и возможных характерных событий с оценками каждого из них «хорошо», «плохо», «не имеет значения» или «значение не определено» либо «обусловлено сопутствующими обстоятельствами», которые кроме того ещё и иерархически упорядочены по их предпочтительности.

Соответственно если общее мировоззрение (в социальном плане: как система взглядов на мир), которое несёт какая-нибудь религия, философия, либо наука не совпадает с индивидуальным мировоззрением (а соответственно и с нравственностью)

, то носитель индивидуального мировоззрения может либо просто игнорировать религию, философию или науку (как нечто чуждое ему — если его мировоззрение и миропонимание не позволяет выразить своё отношение к вышеуказанным категориям); либо не принять их их, примкнув к другим подобным системам, несущим иное мировоззрение; либо конструктивно раскритиковать их, ясно показав их жизненную объективную несостоятельность и создать мировоззренчески высшую (по отношению ко всем имеющимся — которая была бы ближе к объективной реальности и к абсолютным нравственным критериям) более совершенную мировоззренческую систему. Как бы то ни было, но в любом случае, такой человек не впишется в предложенную систему ценностей и будет вне её.

Безнравственность

— составная часть нравственности субъекта в целом, представляющая собой по существу, во-первых, неопределённость нравственных мерил, обусловленную отсутствием каких-то из них или множественностью нравственных мерил, применение которых возможно в одной и той же ситуации, и во-вторых, разного рода неопределённости в иерархической упорядоченности по значимости нравственных мерил.

С совокупностью описаний-мерил и их взаимосвязей, составляющих нравственность субъекта, соотносится вся алгоритмика психики в процессе преобразования информации при оценке течения событий, при выработке намерений и линии поведения в изменяющихся обстоятельствах жизни. Соответственно перезадание выявленных нравственных мерил с новыми значениями оценок «хорошо» — «плохо» в отношении связанных с каждым из них множеством характерных событий, переопределяет и весь характер алгоритмики сознательных и бессознательных уровней психики, изменяя при этом то множество целей, к осуществлению которых в жизни стремится человек, и то множество путей и средств их достижения, которые он признаёт допустимыми.[14]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза
Бомарше
Бомарше

Эта книга посвящена одному из самых блистательных персонажей французской истории — Пьеру Огюстену Карону де Бомарше. Хотя прославился он благодаря таланту драматурга, литературная деятельность была всего лишь эпизодом его жизненного пути. Он узнал, что такое суд и тюрьма, богатство и нищета, был часовых дел мастером, судьей, аферистом. памфлетистом, тайным агентом, торговцем оружием, издателем, истцом и ответчиком, заговорщиком, покорителем женских сердец и необычайно остроумным человеком. Бомарше сыграл немаловажную роль в международной политике Франции, повлияв на решение Людовика XVI поддержать борьбу американцев за независимость. Образ этого человека откроется перед читателем с совершенно неожиданной стороны. К тому же книга Р. де Кастра написана столь живо и увлекательно, что вряд ли оставит кого-то равнодушным.

Рене де Кастр , Фредерик Грандель

Биографии и Мемуары / Публицистика
Славянский разлом. Украинско-польское иго в России
Славянский разлом. Украинско-польское иго в России

Почему центром всей российской истории принято считать Киев и юго-западные княжества? По чьей воле не менее древний Север (Новгород, Псков, Смоленск, Рязань) или Поволжье считаются как бы второсортными? В этой книге с беспощадной ясностью показано, по какой причине вся отечественная история изложена исключительно с прозападных, южно-славянских и польских позиций. Факты, собранные здесь, свидетельствуют, что речь идёт не о стечении обстоятельств, а о целенаправленной многовековой оккупации России, о тотальном духовно-религиозном диктате полонизированной публики, умело прикрывающей своё господство. Именно её представители, ставшие главной опорой романовского трона, сконструировали государственно-религиозный каркас, до сего дня блокирующий память нашего населения. Различные немцы и прочие, обильно хлынувшие в элиту со времён Петра I, лишь подправляли здание, возведённое не ими. Данная книга явится откровением для многих, поскольку слишком уж непривычен предлагаемый исторический ракурс.

Александр Владимирович Пыжиков

Публицистика
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература