Читаем Сравнительное Богословие Книга 3 полностью


[305] Мы цитируем из книги «Свитки Мёртвого моря» лишь те места, которые, считаем, отражают в большей степени разные аспекты деятельности Павла, малоизвестные современным “христианам”. В то же время многое из выводов авторов не состоятельно. Бейджент и Ли, во многом адекватно судя о деятельности Павла, относятся с теми же стереотипами-подходами и к деятельности Христа - что неверно. В частности они приписывают Павлу, что якобы тот создал миф о чудесном воскресении Христа. Но Павел - лишь поддерживал миф о воскресении и развивал его.


[306] И Павел и члены Иерусалимской общины Иисуса не поняли. Они все верили, что свершилось “пророчество” Исаии. К тому же члены «иерусалимской общины» жили по Танаху и считали Иисуса Мессией, о котором говорил Исайя. Однако, Павел создал обширные трактования об учении Иисуса - которое как нельзя лучше подошло «мировой закулисе».


[307] 2 Коринфянам 11: 15.


[308] То есть, «ревнители закона Моисея» (Танаха) согласились на часть лжи (как они сами понимали) которую нёс Павел в отношении учения Христа - лишь бы «язычники» (так называли всех неиудеев, кто исповедовал многобожие) быстрее приняли “христианство”.


[309] Это одно из немногих высказываний Павла, которое близко к правильным рекомендациям. В нём он призывает искать праведность не в писанном законе - а через веру согласовывать свою праведность с праведностью Бога. Естественно, законников это никак не устраивало.

Что имел в виду Павел, какого Бога и какую праведность - можно узнать, ознакомившись со всем его новозаветным наследием. И получится, что та праведность по вере, которую имел в виду Павел - тоже не от Бога. Но приведённое высказывание само по себе (вырванное из контекста всех речей Павла) почти верно, и такие моменты в его деятельности бывали. То есть, Павел был не только одержимым и не всегда одержимым: он искренне искал себя в вере.


[310] Ясно что после этого римские власти ещё больше стали ненавистны иудеям (напряжённость росла и разрядилась рядом восстаний), а для будущих “христиан” римские власти стали символом спасения одного из главных «апостолов Христа». Так Павел, как до него Иисус, стал в роли жертвы иудеев требовавших его казни, но которым не хотели подчиняться римские власти (как не хотел казнить Христа Понтий Пилат).


[311] Толпа иудеев призывала убить Павла: «Истреби от земли такого! Ибо ему не должно жить!» (Деян. 22: 24).


[312] Распространённый приём для того чтобы уберечь кого-либо от самосуда.


[313] Это может значить только одно: Павла очень ценили за его деятельность и, видимо, пока нуждались в нём. А римские власти всегда были под контролем «мировой закулисы» через римскую “жреческую” периферию - также как и посвящённые иудеи Иерусалимского Храма были под контролем «закулисы» через священников-левитов. Поэтому, как и утверждают авторы книги, конфликт Павла с Иаковым и другими иудеями - это в первую очередь конфликт в среде иудеев. Но управляемый конфликт, в котором римские власти выполняли роль исполнительного органа.

Именно из-за этого эпизода некоторые Павла относят к римским агентам.


[314] Или для выяснения посвящёнными промеж себя: что с ним делать дальше.


[315] Бейджент и Ли придерживаются общего мнения что автором Деяний мог быть евангельский Лука, посвящённый в часть общего сценария.


[316] Павла надо было казнить, чтобы он стал «воистину святым, сопричастным Христу».


[317] «Ревнители закона Моисея» были иудеи, соблюдающие законы Танаха, а в среде “христиан” поддерживали принцип, провозглашённый в Новом Завете уже позже (но принятый, видимо сразу после ухода Христа), который не отрицал «Моисеев Закон», а утверждал его вместе с «новым законом» якобы Христа. (выделено нами):

От Матфея 5

17 Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.

18 Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.


[318] Что не приветствовалось у ессеев.


[319] Особенно в ходе непрерывной прижизненной пропаганде апостола Павла, оставившего за собой несколько впечатляющих посланий, вошедших в Новый Завет.


[320] Мы уже комментировали вздорность «первородного греха». А запрет на самостоятельное познание (да ещё от имени Бога) - это обратная сторона библейско-египетского герметизма.


[321]От Матфея 5

3 Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

История / Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика