Читаем Сравнительное Богословие Книга 3 полностью

«Нация есть исторически сложившаяся, устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в

общности культуры. ‹…› Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию».


Это классическое определение нации вошло в работу Сталина «Марксизм и национальный вопрос». В него вписываются все крупные народы, кроме мирового еврейства. В настоящее время к выделенным жирным курсивом пяти сталинским признакам нации следует добавить ещё два: наличие всего спектра основных профессий и отсутствие «этнического» разделения людей по профессиям

(непропорциональное представительство какой-либо национальности в тех или иных видах профессий).

Но есть и другое “определение нации”, которое является одновременно попыткой скрыть сущность еврейства и самоидентификацией еврейства:


«Нация - это группа людей общего исторического прошлого и общепризнанной принадлежности в настоящем, сплочённая из-за существования общего врага».


По существу это - определение мафии-банды. Поскольку, согласно нему - если нет вражды между нациями, то нации вместе с их отличными культурами “исчезают” и “появляются” вновь с возобновлением вражды. Только мафия-банда видит в обществе раба, когда оно покорно; и врага, когда оно сопротивляется банде. Это определение нации как мафии-банды дал основоположник современного сионизма Т.Герцль.

В него не вписывается ни одна нация, кроме мирового еврейства, экономическая общность которого - общность паразитов-гешефтмахеров, поскольку везде еврейство предпочитает исключительно “престижные” профессии, избегая равномерного распределения по всему спектру профессий в общественном объединении труда пропорционально своей численности в составе национальных обществ, объясняя это то своей особой гениальностью, то гонимостью за гениальность.


Несколько слов о «холокосте». Поскольку мировая революция по марксистско-троцкистской доктрине перманентной революции с целью завершения глобальной экспансии была сорвана деятельностью В.И.Ленина (заключил Брестский мир и разрядил тем самым нагнетание революционной ситуации в Европе) и преемственной деятельностью И.В.Сталина: с 1907 г. утверждал «творческий марксизм», т.е. развивающийся, а не догматический, по какой причине, отойдя от зомбирующих догм Библии и её светской модификации - марксизма - выдвинул доктрину построения социализма и коммунизма сначала в одной отдельно взятой стране - то глобальные знахари социальной магии («мировая закулиса») запустили в действие аварийный сценарий. Им надо было сохранить еврейство для продолжения перманентной революции на следующем этапе, а еврейство начало быстро “ассимилировать”


[142]. Особую угрозу процессу мировой революции представлял лично И.В.Сталин и созданная им система-среда в СССР, которая способствовала не только быстрой “ассимиляции” евреев, но и размыванию их замкнутости на определённый спектр профессий и стимулированию творчества в сфере материального производства.

В качестве инструмента приведения еврейства в прежнее состояние (вражды ко всем «гоям»), в XX веке был выбран фашизм


[143]. Известно, что евреям под страхом смерти запрещена “ассимиляция”:

«Игнорирующий слово раввина подлежит смерти» (трактат Эрубин, 21:2), ибо у раввината есть претензии на то, что «слова раввина суть слова Яхве живого» (трактат Беррахот, 44:201:4).

Дедушка А.Гитлера носил фамилию Шикльгрубер, которая и определяет существо «гитлеризма». Шекельгрубер - в переводе на русский - сборщик шекля-налога, взимаемого с иудеев раввинатом и его хозяевами с целью общакового мафиозного перераспределению в пользу тех, кто занят в малодоходных но значимых для еврейства отраслях и для оплаты «шабес-гоев»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов
Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию. Дэвис опирается на концепцию «слова против смерти», которая рассматривает похоронную обрядность как ответ человека на самый пугающий аспект собственной природы, попытку адаптации к нему и даже его преодоления. С этой позиции ученый рассматривает большой круг вопросов, который включает в себя человеческие реакции на утрату близких и теории горя, околосмертные переживания и символическую смерть, историю кремации и отношение к ней в разных культурах, смерть домашних животных и смерть в Интернете, новые виды экологических захоронений и крионику.Дуглас Дэвис — профессор религиоведения и директор Центра исследований смерти и жизни Даремского университета, Великобритания.

Дуглас Дэвис

Религиоведение
Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

История / Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика