Плутарх
Германцы I
Гермей II
Герминий I
Гермиона I
Гермипп, философ и историк I
Гермипп, комический поэт I
Гермократ II
Гермолай II
Гермон, афинянин I
Гермон, сиракузянин II
Гермотим I
Герó II
Герод, друг Цицерона III
Геродор из Понта I
Геродот, вифинец I
Геродот Галикарнасский I
Герострат III
Герофит, самосец II
Герсилия I
Герцинский лес II
Гесил III
Гесиод I
Гесихия II
Гестиэя I
Геты III
Гефестион I
Гиакинт I
Гиат III
Гибла II
Гибрей III
Гигия III
Гидасп II
Гидр II
Гидрией II
Гиемпсал II
Гиерон, воспитанник Никия II
Гиерон, сиракузский правитель I
Гиккары I
Гикет, правитель Леонтин I
Гикет, сиракузянин III
Гилипп I
Гилипп, отец Агиатиды III
Гилон III
Гимера I
Гимерей III
Гипат I
Гипербат III
Гипербол I
Гиперид III
Гипостенид I
Гиппарета I
Гиппарин, отец Диона III
Гиппарин, сын Диона III
Гиппарх, вольноотпущенник Антония III
Гиппарх, отец Асклепиада III
Гиппарх, спартанец I
Гиппарх из Холарга II
Гиппий, мим III
Гиппий, софист I
Гиппий из Эпира II
Гиппит III
Гипподамия I
Гиппокл I
Гиппокоонт I
Гиппократ, афинский полководец II
Гиппократ, врач I
Гиппократ, математик I
Гиппократ, отец Писистрата I
Гиппократ, сиракузский полководец I
Гиппократ, спартанец I
Гиппомах, учитель гимнастики III
Гиппон, мессенский тиранн I
Гиппон, сиракузянин III
Гиппоник, отец Каллия I
Гиппоник, друг Солона I
Гипсей II
Гипсикратия II
Гипсион I
Гипсихид I
В послесловии переводчик пишет: «Я вижу Плутарха добрым, умным (хотя и не мудрым), многоопытным и благожелательным — главное, благожелательным! — дедушкой, который охотно, пожалуй даже слишком охотно, раскрывает перед детьми и внуками неисчерпаемые кладовые своей памяти и эрудиции… Вот такого-то дедушку-рассказчика я и надеялся познакомить с тобою, благосклонный читатель», — и посвящает свой труд памяти отца, поэта Переца Маркиша.Текст содержит большое количество диакритических знаков, а также огромное число сносок и ссылочных переходов, поэтому для чтения данной книги рекомендуются программы-читалки CoolReader3 или AlReader2, в которых этот файл тестировался.
Лауреат Пулитцеровской премии Джеймс Б. Стюарт стал первым, кто показал, что благородство и респектабельность Уолл-стрит являются лишь вершиной айсберга, в подводной части которого таится мир коррупции и преступных сговоров, процветает манипулирование ценами и нелегальное использование закрытой информации. Жанр книги Джеймса Стюарта с трудом поддается определению. С одной стороны, это журналистское расследование: книга основана исключительно на реальных событиях, документах и торговой информации, а с другой – остросюжетный триллер, где описание человеческой натуры, большого бизнеса и крупномасштабных спекуляций исполнено небывалого драматизма.
Джеймс Б. Стюарт , Джеймс Стюарт
"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.
Михаил Михайлович Козаков
Сто историй любви, собранных в книге, расскажут о том, как люди разных времен, национальностей, социального положения и вероисповеданий, любили страстно и беззаветно; любовь определяла РёС… СЃСѓРґСЊР±С‹, ломала характеры, переворачивала жизни. Р'С‹ познакомитесь с судьбами таких выдающихся персонажей РјРёСЂРѕРІРѕР№ истории, как Семирамида, Юлий Цезарь, папесса Р
Анна Романовна Сардарян
В кризисные времена всякому обществу нужны сильные лидеры. В благополучные периоды обычно у нас возникает иллюзия, что всё идёт само по себе, один хороший день следует за другим, ничего не нужно менять. Сильные лидеры — инициаторы реформ и перемен — не востребованы. XX век дал миру плеяду громадных фигур, совершенно разных, но схожих по масштабу. Микоян находится в этом ряду.Анастас Микоян — крупный феномен, масштабом личности которого можно лишь восхищаться, надеясь, что новые лидеры будут не менее решительны и масштабны.Как и почему человек, никому не известный сын неграмотного крестьянина, вооружённый лишь интеллектом и волей, вознёсся к вершине власти и повёл за собой народ числом более чем в 200 миллионов? Об этом книга.
Андрей Викторович Рубанов