Сражение века

Нам поручили узнать, где находятся штабы, где расположены немецкие войска, огневые позиции артиллерии, куда противник эвакуирует население, что делается на элеваторе, пройти в район Вишневой балки и т. д.

Помню темной сентябрьской ночью мы вышли из "дома Павлова" в сопровождении Володи Пименова, который указал нам, где перейти Площадь 9-го января. Мы осторожно перешли ее и дошли до разбитого двухэтажного дома у переезда, где остановились ночевать у развалин.

Утром следующего дня приступили к выполнению задания, пошли по городу. Пришли к немецкой комендатуре, где была большая толпа народа, узнали о том, что жителей готовят к отправке в Калач-на-Дону. По Пушкинской улице у одного дома большое скопление машин, в дом входят и выходят немецкие офицеры. Мы точно запомнили дом. Это оказался штаб дивизии. В районе Сурской бани мы узнали, что немецкие офицеры моются в бане по субботам, и это мы не оставили без внимания. По дороге на вокзал встречали жителей города, от которых узнали, что немцы готовятся с вечера перейти в наступление.

Мы решили сами пройти на вокзал, посмотреть, что там делается, но нас туда немцы не пустили. Придя в район элеватора, мы узнали, что немцы ежедневно вывозят в эшелонах и на машинах зерно. По дороге в Вишневую балку у поселка Красный Октябрь мы заметили огневые позиции, но это были какие-то новые с рельсами, неподалеку от них стояли орудия с шестью стволами. В поселке Красный Октябрь было много немецких солдат, но они нас в самый поселок не пустили.

За двое суток собрав эти сведения, как было условлено, незаметно подошли ночью к Площади 9-го января и через нее вышли к мельнице, что около "дома Павлова". Нашему приходу все были рады и сразу пригласили в штаб-подвал, где мы все подробно рассказали. Затем нас провели в блиндаже за Соляную улицу, где встретили командующего, который внимательно выслушал нас, делая отметки на карте"...

Некоторые скажут, что такие данные только из одного источника (этих двух разведчиц) имели мелкое, тактическое значение, а не оперативное и тем более не стратегическое. Таких источников и других видов разведки в 62-й армии было много. Мы старались заглянуть в тыл противника, чтобы знать, что нас ожидает завтра и в ближайшие дни. Нам, оборонявшим город, который растянулся на десятки километров вдоль Волги, а на глубину 3-5 километров, было особенно важно знать, что делается в ближайшем тылу за передним краем обороны.

Получив такие данные и от других средств разведки, командование армии могло на их основании огневыми налетами артиллерии, минометов и "катюш" накрыть и разрушить управление нескольких штабов полков и дивизий противника, нанести удары по огневым позициям артиллерии и минометов, по складам боеприпасов около них, нацелить нашу ночную авиацию, в том числе и московскую, на скопление противника, ударить по скоплению войск, которые готовятся пойти в атаку. Зная, где и. какие группировки противника скапливаются перед наступлением, мы били их морально, наносили потери, лишали отдыха так, что они шли в атаку, как очумелые.

4

Связь - это нервная система, без связи мы были бы и слепы и глухи, без связи в современной войне управлять войсками невозможно.

Управление и связь в армии должны работать безотказно и круглосуточно, ибо все сигналы и команды от командиров частей до переднего края должны передаваться также быстро и четко, как передает нервная система здорового человека сигналы в мозг о всех изменениях, происходящих в организме.

В составе 62-й армии во время обороны Сталинграда действовали: танковый корпус, 10 дивизий, 6 отдельных стрелковых бригад и артиллерийские средства усиления (более 10 артиллерийских полков). Артиллерийские полки находились на левом берегу Волги. Все эти части и соединения были отдельные, не сведенные в какие-либо промежуточные организации, подчинялись непосредственно армии.

Помню 12 сентября 1942 года, когда объявили мне решение Ставки о назначении командармом 62-й, меня перехватил начальник штаба фронта генерал. Захаров Г. Ф. У нас с ним состоялся разговор о работе штаба 62-й армии. В частности, он высказал недовольство тем, что штаб армии создает промежуточные управления, называя их группами, подчиняя несколько равных частей или равных соединений одному из командиров и его штабу. Так 124-й стрелковой бригаде, которой командовал полковник Горохов, подчинялась 115-я бригада под командованием полковника Андрющенко и 149-я бригада под командованием подполковника Болвинова.

Такая же группа была создана в районе Орловки, которой некоторое время командовал полковник Андрющенко. В нее входили 115-я стрелковая бригада, 2-я мотострелковая бригада, часть сил 196-й и 315-й стрелковых дивизий. В состав 23-го танкового корпуса входили: 6-я, 6-я гвардейская, 137-я, 27-я, 189-я танковые; 9-я и 38-я мотострелковые бригады, всего 7 бригад.

Эти командиры и их штабы, которым были подчинены дополнительно равные соединения, не имели и не могли иметь каких-либо дополнительных средств управления, штабных офицеров и средств связи.