СРАЖЕНИЯ, изменившие ход истории 1945-2004

ООН и венгерская трагедия. Лишь 4 ноября Организация Объединенных Наций обратилась наконец к тому, что уже стало венгерской трагедией. На резолюцию Совета Безопасности, призывавшую Советский Союз к выводу своих войск, советский представитель в ООН мгновенно наложил вето.

На специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН поставили на голосование аналогичную резолюцию, подтверждавшую право Венгрии на независимость и требовавшую направления наблюдателей ООН в Венгрию. Это была вторая важная резолюция, принятая Генеральной Ассамблеей в тот день. Перед этим были сформированы чрезвычайные силы ООН для Ближнего Востока. Резолюцию по Ближнему Востоку приняли единогласно, причем под ней подписались даже Великобритания и Франция. Резолюция по Венгрии, осуждавшая СССР за совершение агрессии, была принята пятьюдесятью голосами против восьми при пятнадцати воздержавшихся. СССР и его союзники голосовали против. Лидеры группы неприсоединившихся стран (Индия, Югославия) воздержались, это же сделали и все арабские страны.

Уроки для режима. Резолюция по Ближнему Востоку была претворена в жизнь, резолюция по Венгрии из-за саботажа СССР оказалась невыполненной.

Новый режим Я. Кадара, извлекая уроки из происшедших в Венгрии событий, в дальнейшем в отношении своего населения проводил «мягкую» политику, сопровождавшуюся различными социально-экономическими реформами, постепенно прослыв одним из самых либеральных в социалистическом содружестве. Тем не менее, и он, повинуясь велению времени, наряду с аналогичными режимами других стран Восточной Европы рухнул в конце 1989 г. в ходе «бархатной» антикоммунистической революции и общего краха мировой социалистической системы.

Часть XIV У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ (МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ)

64. Новаярасстановка

силвмировой политикепослевоенного

времени

Вернемся к осени 1943 г. Первую фазу борьбы за передел мира на сферы влияния можно отнести к осени 1943 г. Едва отзвучала канонада Курской дуги, как лидеры трех великих держав собрались на знаменитую Тегеранскую конференцию. Важность этого события подчеркивает и тот факт, что кремлевский домосед, крайне редко покидавший пределы не только страны, но и Москвы, соизволил встретиться с «коллегами» на нейтральной территории, несмотря на опасность покушения. Формальной «повесткой дня» был почти будничный и предрешенный вопрос об открытии второго фронта, но фактически предопределялось будущее Европы, хотя об этом и не говорилось.

Главные дебаты развернулись между британским премьером У. Черчиллем и советским генеральным секретарем И.В. Сталиным, при мудром посредничестве президента США Ф.Д. Рузвельта. Известно, что хладнокровный британец, обиженный грубоватыми шутками «кремлевского горца», порывался даже покинуть конференцию. Камнем преткновения в спорах между союзниками был вопрос о времени, но главное - месте открытия второго фронта. Сталин считал оптимальным районом развертывания войск союзников - Нормандию, Черчилль - Балканы. В наши дни и документально, и в художественной форме восстановлено то колоссальное напряжение, которое сопутствовало тегеранскому диалогу.

Политические шахматы. Битва советского и британского лидеров - двух гениев политической интриги -наименьшей степени вызывалась текущими военно-по-тическими соображениями. Подобно опытным шахматистам, они рассчитывали ход событий на несколько ша-ов вперед. Черчилль прекрасно понимал, что вслед за победным шествием советских войск, в Европе неминуемо объявится и «призрак коммунизма». Именно поэтому британский премьер и настаивал на Балканском варианте, полагая, что союзные войска не допустят буйств «призрака» далее самой западной границы СССР.

Но если Черчилль был уверен, что пространства от Балтики до Тихого океана вполне достаточно для коммунистического эксперимента, то Сталин видел ситуацию иначе. С 1917 г. и вплоть до начала Второй мировой воины СССР был надежно изолирован кольцом подконтрольных Западу стран-сателлитов. Теперь же, в дыму, гари и взрывах еще не завершившейся войны, Сталин увидел реальную возможность прорвать политическую блокаду, взяв под контроль как минимум Восточную Европу. Возобладала точка зрения Сталина: плацдарм для прорыва в Европу был готов.