Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Британская военная экспедиция в Грецию, битва за Крит и нападение Германии на Россию убедили Черчилля в большом значении Средиземного моря и угрозы нападения на Европу, где доминировала Германия, с юга. Эмпирическое желание вовлечь Турцию в войну на стороне союзников и открыть маршрут снабжения в Россию через Дарданеллы также занимало мысли Черчилля. Восточная область Средиземного моря – Родос, острова Эгейского моря, Балканы, Италия, Сицилия – стала стратегическими магнитами, которые вновь и вновь притягивали и удерживали внимание Черчилля, а тем самым и английских разработчиков его планов [2].

По мере расширения конфликта и после того, как призрак поражения Британии после битвы за Москву и вступления в войну Соединенных Штатов уже не маячил перед Черчиллем, его политические и стратегические цели становились все более значительными. Черчилль и его министры глядели в послевоенное будущее; беспокойство относительно целей коммунистической России и послевоенного положения Британии в Средиземноморье и Восточной Европе росло. Наступление с юга, со стороны Средиземного моря, могло бы спасти жизни союзников, нанесло бы удар по флангу немецкого наступления на Россию и дало бы возможность Западу противостоять амбициям Советской России на Балканах.

Черчилль не намеревался, как он когда – то выразился, председательствовать при ликвидации Британской империи; он также не намеревался дать возможность заменить одну форму тирании в Европе на другую.

Но его трагедия и трагедия мира заключалась в том, что у его страны, обескровленной Первой мировой войной и частично лишившейся всего, за исключением внешних доспехов могущества и внутренней стойкости, не хватало средств, чтобы сводить концы с концами.

Поэтому стратегия Великобритании на Средиземном море была стратегией отступления и поражения, почти полностью оборонительной, исключая морские сражения в Ливии, которые в некоторой степени играли на руку Германии до осени 1942 года, почти год спустя после Пёрл – Харбора.

Затем 8 ноября 1942 года войска США, вступившие в войну, пробились через шумный прибой Северо – Западной Африки.

«…Первые из более чем 1 000 000 американцев, которые должны были нести службу в районе Средиземного моря во время Второй мировой войны, – солдаты 2–го армейского корпуса в Тунисе, 7–й армии на Сицилии, 5–й армии в Италии. От Салерно до Альп была тщательно разработана организация театра боевых действий… Поток американской военной мощи, который должен был влиться в эту часть мира в последующие два с половиной года, состоял из 12–й, 9–й и 15–й армий военно – морских сил США, северо – западных американских морских сил, 8–го флота и значительной части американцев, входивших в состав штаба союзнических сил» [3].

Для генерал – майора Кеннеди и многих других британских разработчиков планов Северная Африка всегда в большей степени, чем Сицилия, была первой логической ступенькой в средиземноморской стратегии.

Ко времени англо – американской аркадийской конференции в Вашингтоне вскоре после Пёрл – Харбора, первой из многих конференций с участием США и Великобритании на высоком уровне, которые должны были определить схему действий во Второй мировой войне, Черчилль временно отложил в сторону свою сицилийскую мечту в пользу «освобождения» французской Северной Африки – Марокко, Алжира и Туниса, – к которой проявлял значительный интерес президент Франклин Делано Рузвельт.

По мере того как тянулись месяцы крови, пота и слез, события, а также разногласия среди союзников стали причиной того, что акцент в планировании стратегии союзников был перенесен на Северную Африку.

Для американских разработчиков военных планов, в частности для генерала Джорджа Кэтлетта Маршалла, начальника штаба сухопутных войск, пути к победе были ясны: сначала Германия, затем Япония; а лучший, безошибочный и самый быстрый путь к разгрому Германии – удар в ее сердце с Британских островов через Ла – Манш и Дуврский пролив по побережью Франции и южнее. Большинство американских разработчиков военных планов мало использовали или плохо понимали значение периферийной стратегии. В планах разгрома Германии основная роль отводилась сухопутной армии США; их военно – морские силы предназначались для действий в Тихом океане, а большинство лидеров сухопутной армии в те годы знали очень мало о стратегических преимуществах морских сражений. Для многих из них военно – морские силы были главным образом транспортной службой. Кроме того, Россия, в которую вторглась Германия, должна была продолжать сражаться; если бы Москва вышла из войны, победа над Германией стала бы почти невозможной.