Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Вскоре после рассвета танки «Марк III», «Марк IV» и «Тигры» из танковой дивизии «Герман Геринг» при поддержке частей ливорнской дивизии и нескольких подразделений итальянской пехоты в ответ на приказы Гуззони, отданные днем раньше, двинулись с холмов и с запада к Геле и береговому плацдарму 1–й дивизии, расположенному на прибрежной равнине. На командном пункте 26–го полка возле дороги, ведущей к аэродрому Понте – Оливо и к Нисцеми, недалеко от Гелы, бригадный генерал Тедди Рузвельт позвонил по телефону генералу Аллену на командный пункт дивизии: «Терри, послушай! Положение здесь не очень приятное… Нет противотанковой защиты… Есть ли какая – нибудь возможность поторопить эти средние танки?»

Вскоре ситуация стала еще «менее приятной». Атака немцев оказалась решительной; 1–я дивизия потеряла несколько противотанковых орудий при высадке; ряд орудий остались на берегу; артиллерии не хватало, и лишь несколько американских танков, переваливаясь, вышли на берег.

Критическая ситуация длилась недолго. Начали стрелять орудия эсминца; все, что могло стрелять, открыло огонь по немецким монстрам.

Но к 9:30 11 июля передовой отряд противника спустился с гор и упорно продвигался через равнину в четырех милях от Гелы.

Генерал Паттон во время посещения командного пункта рейнджеров в одном из зданий Гелы сам увидел немецкие танки и выразил свое негодование гневными словами.

В ответ на проклятия Паттона морской младший лейтенант из берегового подразделения слежения за ведением огня с рацией уоки – токи вежливо спросил:

«Могу ли я что – нибудь для вас сделать, сэр?»

«Конечно, – заорал Паттон, – если вы можете связаться с вашими чертовыми ВМС, скажите им, ради Бога, чтобы немножко постреляли по дороге» [64].

«Чертовы ВМС» относилось к крейсеру «Буазе»; 38 шестидюймовых снарядов упали на дорогу и замедлили, но не остановили продвижение танков. (Позднее 500 шестидюймовых снарядов с «Саванны» в клочья разбили итальянскую пехотную колонну.)

К 11:00 немецкие танки находились на расстоянии 500 ярдов от берега. «Сражающаяся первая» вела бой за жизнь. В то время как танковые снаряды падали на береговой плацдарм, дивизионная артиллерия, находившаяся на берегу, была поднята на дюны и повела огонь прямой наводкой по громыхающим монстрам. Впервые во Второй мировой войне военно – морские силы у побережья вели дуэль с танками.

Эту опасность удалось преодолеть с трудом: дивизия «зубами и когтями» цеплялась за свои позиции [65].

Однако опасность оказалась преувеличенной. Танки шли в атаку разрозненно, почти до самого вечера не имея поддержки со стороны пехоты; немцы пожертвовали скоростью, чтобы скоординировать атаку в надежде поселить смятение в рядах завоевателей [66]. В Геле им это почти удалось, однако их действия оказались неудачными, и Конрат отступил, потеряв около трети своей танковой силы.

Но то утро 11 июля, когда младший лейтенант ВМС с уоки – токи изменил ход войны, стало моментом наивысшего подъема нацистской контратаки.

Она не имела завершения.

Две боевые группы 15–й танковой гренадерской дивизии, дислоцированные на западе Сицилии, упорно продвигались вперед к береговым позициям 1–й дивизии, в то время как дивизия «Герман Геринг» и побитые итальянцы ретировались на восток, чтобы занять оборону против англичан на равнинах Катании. Немцы и некоторая часть итальянской пехоты утром 12 июля вновь столкнулись со «Сражающейся первой» дивизией. Она разбила их вдребезги. Два полка дивизии и несколько танков 2–й бронетанковой провели атаку вдали от берега, остановили наступление немцев, вывели из строя 43 немецких и итальянских танка, захватили аэропорт Понте – Оливо и взяли в плен 4 206 человек, большая часть которых оказалась «счастливыми» итальянцами. Были и другие столкновения, но береговые плацдармы уже оказались в безопасности.

Впрочем, это не относилось к кораблям на море. «Привидения» и «бандиты» – «Мессершмитты» и пикирующие бомбардировщики «Штука» – время от времени с ревом проносились над десантной флотилией. Днем 11 июля бомба подбила корабль «Роберт Роуван» с боеприпасами; он вспыхнул сильным, но не представляющим особой опасности для других кораблей огнем незадолго до наступления сумерек, и его выброшенный на берег горящий корпус в течение нескольких часов поднимал над берегом клубы дыма.

Пушки несли смерть, сбивали немецкие и итальянские самолеты, но их рвущиеся снаряды с католической беспристрастностью разили и врагов, и своих. Вечером 11 июля, сразу после завершения немецкой воздушной атаки, несколько американских транспортных самолетов С–47, перевозивших 504–й парашютный батальон на Сицилию, где он должен был соединиться со своими братьями на земле, летели на низкой высоте над береговыми плацдармами и кораблями. Около половины из 144 самолетов были повреждены артиллеристами союзников, 23 – сбиты. Подбитые транспортные самолеты, объятые пламенем, падали в море; парашютисты выпрыгивали из падающих машин, у некоторых горели парашюты. Погибло 97 американцев, но не от вражеской стали, а от огня американцев [67].