Средь бала лжи (СИ)

Его голос тоже успокаивал. Это был голос прежнего Алексаса — искрящегося, ироничного и заботливого. Её рыцаря. Каким бы ребячеством кому-то ни казалось это рыцарство, Алексас ведь был настоящим рыцарем: верным, преданным, готовым положить за неё жизнь.

Только что же с ним всё-таки стало?..

— Всё. — Алексас положил ножницы. Придирчиво оглядев результат, обмахнул Ташины плечи и снял полотенце. — Теперь красим. — Он подвинул таз к краю стола. — Задержи дыхание.

После нескольких погружений в мутную воду Таше наконец милостиво протянули полотенце. Потом, когда она угрюмо вернула Алексасу кусок махровой ткани, насквозь промокший — не испачканный, и то хорошо: красители заговаривали только на волосы, — её рыцарь щёлкнул пальцами.

На миг у Таши возникло странное ощущение, будто по голове растекается горячее сырое яйцо.

В следующий миг Алексас отступил в сторону, открывая обзор зеркала.

— А теперь, когда я их подсушил, — произнёс он, — смотри.

Стрижка была короткой. Действительно короткой. С чёлкой, вившейся кудряшками до бровей. А её волосы…

Они стали чёрными. С характерным блеском: как чёрный шёлк или вороново перо.

Волосы едва прикрывали уши. Неприкрытая шея казалась длиннее и тоньше, короткие пряди подчёркивали высокие скулы и чуть раскосый, несколько хищный разрез глаз. На контрасте с волосами Ташина светлая кожа казалась ещё светлее; брови и ресницы тоже стали чёрными, оттеняя жидкое серебро глаз.

И в целом Таша стала… старше.

Гораздо старше, чем маленькая испуганная девочка с мыслеграфии в новостном листке.

— Скажи мне, — сказал Алексас, улыбаясь, — кого ты видишь.

— Девушку с очень плохой стрижкой, — буркнула Таша.

— Что ж, слово «девушка» мне уже нравит…

Договорить Алексас не успел: вдруг побледнел, пошатнулся и, чудом устояв на ногах, схватился за голову.

— Что?! — Таша встревоженно вскочила, не решаясь к нему прикоснуться.

Не отвечая, Алексас кое-как добрёл до зеркале на стене. Протянув руку, начертил на серебристом стекле руну, походящую на раздавленного паука, вспыхнувшую красным.

— А вы раньше, чем обещали, Герланд-энтаро, — с трудом выпрямившись, произнёс Алексас.

Альв, проявившийся в стеклянном овале, скучающе подпёр голову рукой; зеркальце, через которое он установил связь, явно лежало на столе перед ним и было не больше карманного.

— Но ты оказался готов, — в голосе альва просквозило даже некоторое разочарование. — Неожиданно.

— Удачно, я бы сказал. — К Алексасу уже успело вернуться привычное самообладание и даже румянец. — Значит, встреча с «Рассветом» состоялась?

— Да, и я решил не тянуть до ночи. У вас каждый час на счету. — Взглянув на Ташу, альв вскинул бровь. — Добрый вечер, Ваше Высочество. Сменили причёску?

— Как видите, — ответила Таша сквозь зубы.

— Сыплю соль на рану, как посмотрю. Не обижайтесь и воспринимайте мои слова сказанными из лучших побуждений.

— Каких же?

— Соль обеззараживает. — Герланд почти улыбнулся. — Итак… дети. Что вы помните о Первой эпохе Аллиграна?

Вопрос был, мягко говоря, неожиданным, — но Таша по старой школьной привычке отчеканила ответ, не задумываясь:

— Прибытие из-за моря людей, варваров и язычников. Освоение ими Долины. Уход альвов в заповедные леса. Кончается Первая эпоха пришествием Кристали Чудотворной.

— Превосходно, Ваше Высочество. Сразу видно, что свой досуг вы посвящали зубрёжке, — усмехнулся альв. — Что ещё?

— Люди стояли на нижних ступенях развития. Не знали письменности, лечили лишь самыми примитивными методами. Магии не было, ничто не могло облегчить их жизнь.

— Прекрасно. А отчего они умирали?

Такая постановка вопроса удивила Ташу ещё больше.

— В те времена? От чего угодно. Палец поцарапал — заражение крови. Отравления, болезни, эпидемии… и нечисть, — вспомнив рассказы Арона, добавила она. — Эйрдали и оборотни в первую очередь.

— Именно. Тогда по Аллиграну разгуливало много неприятных тварей вроде виспов, виверн и чёрных драконов, но основной проблемой были эйрдали и оборотни. В отличие от прочей нечисти и нежити, они — твари в высшей степени разумные, а эйрдали к тому же тогда были единственными существами, владевшими магией.

Если остальную нечисть можно было победить огнём или обычной сталью, а ещё попросту не соваться туда, где она обитает — эйрдали и оборотни находили людей сами.

— Неужели даже альвы не помнят, откуда они взялись? — осторожно спросила Таша.

— Эйрдали и оборотни появились в Аллигране лишь с прибытием людей. И рождались только среди них. Ни проклятие оборотничества, ни проклятие бездушия никогда не затрагивало Звёздных Людей. Почему — вопрос не ко мне. — Герланд бесстрастно смотрел на неё. — Думаю, Зрящий рассказывал вам о тех временах.

— Рассказывал…

— Тогда вы знаете, что в те времена настоящими хозяевами тех земель, на которых обитали люди, были именно они. «Порождения Мирк». Люди были перед ними беззащитны, люди молились дожить до завтрашнего дня, люди боялись поминать слова «оборотень» и «эйрдаль», чтобы не накликать беду… но потом пришла Кристаль.