Среди восковых фигур

– Я вообще. Знаете, мы, девушки, любим душу друг дружке открывать, сплетни всякие, про мужчин, какие они козлы и дураки… – Она осеклась и слегка смутилась. – Я ей про Ивана все рассказывала, к примеру, а она никогда. – Она снова взглянула в сторону Федора. – Я ее еще такой не видела, честное слово… А про того она мне никогда ничего не говорила. Да, был. Я спросила, она сказала, там все кончено. Вроде познакомились в начале мая. В конце июля они уезжали, куда, не знаю. Может, в Турцию. Она прикупила шмоток, дорогое платье, туфли. Я его не видела, честное слово. Я еще подумала, что он от нее откупился. Или вроде как… эскорт. Нанял как переводчицу, необязательно секс. Лида строгая была. Ну и что здесь такого? Работа есть работа. Я сама хватаюсь за что могу. Жаль, из «Макдональдса» поперли, там можно было хоть жратвы вынести. Не знаю, кто он. Честное слово! Я думаю, расстались они не очень хорошо, она не хотела о нем говорить. Она вообще была скрытная, я ж говорю, бабкино воспитание. А в то утро, позавчера, она сказала, что была с вами… – Она взглянула Федору в глаза. – Сама сказала! Была такая… не знаю! Как девочка, как в первый раз… Я говорю, ну и как? Теперь встречаетесь? А она говорит, нет, я не могу. Почему, спрашиваю, он вроде нормальный, ты чего, подруга? А она мне: ты ничего не понимаешь! Да что тут понимать! Или да, или нет. Он тебе нравится, спрашиваю. Она в слезы… Вообще она какая-то была… не знаю! Дерганая, отказалась звонить, я говорю, я сама позвоню, приглашу в музей, а она – я не пойду. Потом решила, что пойдет. Она всегда знала, как надо, понимаете? А тут вдруг хочу не хочу, плачет, бледная, аж зеленая. И говорит, я от него сбежала! Я прямо села! Почему? Спрашиваю, он что, напугал тебя? Обидел? А она опять говорит, ты ничего не понимаешь! Я даже подумала, что она… – Влада замялась. – Залетела с тем… И не ест ничего! Думаю, попалась дуреха, как малолетка. Заставила выбрать платье, она белое любит… любила. А мне вот белое не идет. Хотела ее подкрасить, она ни в какую! Все-таки заставила чуть-чуть на веки, а то красные, и перестань реветь, говорю. Позвонила сама, пригласила. А он… – она взглянула на капитана. – …а он говорит, Влада, дайте трубку Лидии! А она руками машет, мол, не надо! Так и не взяла. Я прямо… не знаю! Зла, говорю, с тобой не хватает! Чего тебе еще надо? Нормальный мужик, не хамло какое-нибудь… В чем дело? Молчит. Ладно, говорю, ну и ладушки, раз молчишь. А я пошла, у меня еще куча дел. А ты подумай. Думала, откажется идти в музей, сказала себе, не буду уговаривать. А на другой день все-таки перезвонила, говорю, если не передумала, в полдвенадцатого у дома, и повесила трубку. Ну она вышла. Приходим в музей, Иван приказал в двенадцать, у него с этим строго, не дай бог опоздать. Он уже там был. Мирона вылез из своей берлоги. Не могу его видеть! Какой-то Вий косматый! И смотрит… прямо жрет взглядом. А Иван его любит! Не понимаю. Правда, он и свалки любит. Сказал, что новая выставка про свалки, я не поверила. Думала, прикалывается. Правда! Но теперь отбой, спонсор умер. Его друг. Говорят, самоубийство, но Иван не верит, якобы не тот человек. Да вы знаете! Весь город знает. Я еще сказала Лиде, говорю, у Ивана горе, его дружок, Миша Кротов, умер…

Капитан и Федор переглянулись.

– Вы не помните, Лидия когда-нибудь меняла цвет волос? – спросил капитан.

– Красилась в смысле? – удивилась Влада. – Нет вроде. Она не признавала ни макияж, ни краску для волос. Да она и не разбиралась…

– Как Мирона встретил Лидию? – спросил капитан.

– В смысле? – удивилась Влада. – Никак. Нормально встретил, не бросался, не хватал. Иван говорит, это мои девочки, Владу ты уже знаешь. А это Лидочка. И все. Он только глянул и кивнул. А потом Иван меня загонял, все не так, командует, орет! Думаю, тебе только свалки и снимать! – Она осеклась. Подумав, сказала: – Да ладно, не слушайте! Мне повезло, что мы познакомились. Он меня обещал устроить в «Икеару». Если получится, мы с Виталькой заживем. И к черту «Макдональдс»!

– Вы же понимаете, что убийца пришел за вами в музей. Постарайтесь вспомнить, кого вы еще там видели, – сказал Федор.

– Да я уже всю голову себе сломала! – воскликнула Влада. – Перебирала по минутам. Иван тоже. Мы с ней все время вместе, никого чужого вроде не было. Там было душно и воняло. Людей раз-два, и обчелся. Я просила открыть окно, а Иван сказал, терпи, Мирона не разрешает. Никого подозрительного не было! – Она всхлипнула. Виталик с дивана издал воркующий звук. – Послушайте, вы сказали, он шел за нами, да? А если не шел, а уже был в музее? Прятался где-нибудь, а потом напал? Там же не разберешь, где живой, а где кукла!

– Эту версию мы тоже рассматриваем, – сказал капитан.

– Влада, вы упомянули, что Лидия садилась в большую черную машину у центрального парка… Когда это было? – спросил Федор.

– Где-то в мае или в июне.

– В какое время дня?

– В середине дня. Я спрашивала, а она сказала, что я обозналась.

– Вы считаете, что могли обознаться?

Влада задумалась.