Среди животных Африки

Я совершенно забываю, что от разъяренного носорога меня отделяет лишь воздух и немножко пластика и что я стою перед ним один посреди открытой равнины. Я поднимаюсь во весь рост, потому что трудно стоять долго, согнувшись, за манекеном, и надеваю шляпу, чтобы не пекло голову. Я кажусь себе этаким тореро на арене корриды. Игра доставляет одинаковое удовольствие и мне и носорогу. Мы пританцовываем друг возле друга. То, что от противника совсем не пахнет носорогом, хотя обычно от этих животных исходит весьма крепкий дух, его не смущает: он слишком взволнован и ослеплен ревностью. Но поскольку нас с моим надувным манекеном не запугаешь и мы не собираемся отступать, он тоже не решается напасть всерьез. Только один раз его рог касается головы искусственного противника, и я уже пугаюсь, что, заметив, какая она мягкая и податливая, он поймет обман; но ничего подобного не происходит. Ударь он по-настоящему рогом по моему манекену, я моментально бы очутился один на один с этим ревнивцем. Но думаю, что такой оборот дела его бы настолько озадачил, что, пока он пришел бы в себя, я успел бы добежать до машины: страх удлиняет ноги! Кроме того, Алан Рут тут же поехал бы мне навстречу.

Но ничего этого не происходит. Наш противник так и не решается напасть. Мне постепенно надоедает эта возня, и я начинаю незаметно отходить в сторону машины. Я вынужден пятиться задом и держать своего надувного носорога все время головой к противнику, иначе тот может это принять за трусливое отступление и, чего доброго, подбежит и стукнет меня сзади. А так он только идет к тому месту, где я только что стоял, и с интересом обнюхивает землю. Потом он идет точно по моим следам, не отрывая головы от земли, и старательно нюхает. В конце концов он останавливается и точно на мой след выпускает целый водопад мочи — закрепляет свои права на занимаемый им участок. Теперь он спокоен — соперник исчез. А мы уезжаем.

До нашего отъезда из Африки у нас были еще разные приключения с носорогами, которые показаны здесь на наших фотографиях.

Послесловие

Профессор Бернгард Гржимек, доктор биологических и доктор ветеринарных наук, — один из наиболее популярных ученых во всем мире. Слава его вполне заслуженна. Это человек поразительной трудоспособности и большого таланта. Его книгами можно заполнить целый шкаф, не говоря уже о бесчисленных статьях в научных и популярных журналах. При этом он директор зоопарка во Франкфурте-на-Майне и руководитель Франкфуртского зоологического общества. Профессор Гржимек принимает самое активное участие в работе Международного союза охраны природы и природных ресурсов и выступает редактором популярного зоологического журнала «Дас Тир». Ежегодно два-три месяца ученый проводит в Африке, занимаясь исследованиями по экологии крупных животных. Кроме того, он регулярно выступает по телевидению с популярными лекциями по охране животного мира и экологии. Как государственный эксперт, он разрабатывает проекты по охране окружающей среды. Круг его деятельности необыкновенно обширен.

В профессоре Б. Гржимеке удивительно сочетаются черты большого ученого, крупного общественного деятеля и на редкость одаренного популяризатора.

Оставляя в стороне его сугубо научные труды, многие из которых проложили совершенно новые пути в биологической науке, нельзя не сказать о его многотомной «Энциклопедии животного мира», которая была завершена в прошлом году. Почти 100 лет огромной популярностью пользовался классический труд А. Брэма «Жизнь животных». Его читали и по нему учились многие поколения. До самого последнего времени специалисты лишь дополняли и перерабатывали его книги для новых изданий. Однако ни один ученый не взял на себя смелость написать заново «Жизнь животных» на современном научном уровне. Гигантское количество новых сведений, накопленных наукой за последнее столетие, чрезвычайно затрудняло обобщение и осмысливание этого огромного фактического материала, и не менее сложно было изложить его в общедоступной форме. Но профессор Б. Гржимек решился взять на себя этот труд и, привлекая для помощи специалистов из разных стран (в том числе и советских зоологов), блестяще выполнил эту задачу.

«Жизнь животных» Гржимека поражает обилием и полнотой информации и в то же время простой и живой формой изложения. Книги Б. Гржимека, так же как и старика А. Брэма, с увлечением читают и школьники, и ученые. Объемистые тома этого капитального произведения Б. Гржимека, изданные огромным тиражом, уже печатаются заново, они начали выходить на английском языке, подготавливается перевод их и на другие языки, и, без сомнения, этот «новый Брэм» получит не меньшую известность, чем старый.