Читаем Срединный Пилотаж полностью

Умница! Правильно! Это смысл их жизни. Ну, не всей, конечно, а активно-винтовой стадии. Но все равно. Зачту такой ответ. Теперь, когда мы увидели все, что хотели:

Что еще понаблюдать? Нет? В гости зайти? Винта попробовать? Отчислен. И ты отчислена! И что, что теоретически?! Сегодня теория, завтра – практика. Вы же обязаны сохранять научный подход. Нет, никаких апелляций!

С кем только приходится работать?

А сейчас я зачту вам один очень показательный документ, снятый с помощью длиннофокусного объектива. Итак, слушайте внимательно! Не канючить. Свободны. Теперь вы сами такое сочинять будете. Все! До свидания! Я за вами еще понаблюдаю!

Итак, приступим:

Перейти на страницу:

Все книги серии Пилотаж

Низший пилотаж
Низший пилотаж

Роман Баяна Ширянова — наиболее скандальное литературное произведение русского Интернета в 1998 году. Заявленный на литературный конкурс АРТ-ТЕНЕТА-97, он вызвал бурную полемику и протесты ряда участников, не желавших выступать в одном конкурсе с произведением, столь откровенно описывающим будни наркоманов. Присуждение же этому роману первого места в конкурсе, сделанное авторитетным литературным жюри во главе с Борисом Стругацким, еще более усилило скандал, вызвав многочисленные статьи и интервью в сетевой прессе.«Низший пилотаж» — роман с первитином. Он же винт — могущественный психостимулятор, успешно конкурировавший с молекулами ДНК в крови постсоветской богемной и прочей деклассированной молодежи.Главный наркотик начала девяностых — беспрецедентно доступный и дешевый (в своей весовой категории, разумеется, — трава не в счет). К середине девяностых был потеснен близнецами-братьями героином и кокаином, но в памяти народной по-прежнему живее многих живых, благо «винтовая тусовка» — хочется сказать «винтовой этнос», до такой степени препарат повлиял на психику и физиологию своих приверженцев — успела обзавестись своим фольклором.«Низший пилотаж» — энциклопедия винтового сленга, кумарных притч, стремных примет и торчковых мудростей.«Низший пилотаж» — история поколения, полная неоновых картинок «из жизни» и надрывных нецензурных разговоров.Стиль Баяна Ширянова сочетает ледяную патетику в духе Берроуза с трезвой журналистской ироничностью; интонации истерики, исповедального монолога, физиологического очерка, анекдота и сенсационного репортажа сплавлены в романе без видимых швов. Этакая пристрастная беспристрастность, тоскующая ненависть, понятная любому, кто «соскочил».

Баян Ширянов , Кирилл Борисович Воробьев

Семейные отношения, секс / Эротическая литература / Философия / Проза / Контркультура

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Лекарь Черной души (СИ)
Лекарь Черной души (СИ)

Проснулась я от звука шагов поблизости. Шаги троих человек. Открылась дверь в соседнюю камеру. Я услышала какие-то разговоры, прислушиваться не стала, незачем. Место, где меня держали, насквозь было пропитано запахом сырости, табака и грязи. Трудно ожидать, чего-то другого от тюрьмы. Камера, конечно не очень, но жить можно. - А здесь кто? - послышался голос, за дверью моего пристанища. - Не стоит заходить туда, там оборотень, недавно он набросился на одного из стражников у ворот столицы! - сказал другой. И ничего я на него не набрасывалась, просто пообещала, что если он меня не пропустит, я скормлю его язык волкам. А без языка, это был бы идеальный мужчина. Между тем, дверь моей камеры с грохотом отворилась, и вошли двое. Незваных гостей я встречала в лежачем положении, нет нужды вскакивать, перед каждым встречным мужиком.

Анна Лебедева

Проза / Современная проза