Средний пол

И я взял карточку только для того, чтобы избавиться от него, после чего развернулся и решительно двинулся прочь, словно знал, куда иду.

— Будь осторожен по ночам в парке, — крикнул мне вслед Престо своим низким голосом. — Там полным-полно разных подонков.

Моя мать всегда утверждала, что пуповина, соединявшая ее с детьми, так никогда до конца и не была обрезана. И не успевал доктор Филобозян обрезать плотскую связь, как на ее месте тут же возникала не менее крепкая духовная. После моего исчезновения Тесси еще больше уверовала в эту фантастическую мысль. И теперь по ночам, лежа в кровати в ожидании, когда подействуют транквилизаторы, она клала руку себе на живот, как рыбак, проверяющий клев. Ей казалось, что она что-то чувствует. Она ощущала слабые вибрации. Благодаря им она знала, что я все еще жив, хотя и далеко. Она все это понимала по трепету невидимой пуповины, которая издавала слабые звуки, напоминавшие пение китов, перекликающихся друг с другом в глубине океана.

После моего исчезновения родители в течение недели продолжали жить в той же гостинице в надежде на то, что я вернусь, пока назначенный для расследования моего дела детектив не посоветовал им вернуться домой.

— Она может позвонить или приехать. Дети часто так поступают. А если мы найдем ее, я сообщу вам. Поверьте мне. Лучше всего отправиться домой и ждать телефонного звонка.

И мои родители против воли последовали его совету.

Однако перед отъездом они встретились с доктором Люсом.

— Недостаточная осведомленность — опасная вещь, — сообщил он им в качестве объяснения моего исчезновения. — Вероятно, когда я выходил, Калли заглянула в свою историю болезни. Но она не могла понять того, что там написано.

— Что же заставило ее сбежать? — осведомилась Тесси.

— Она всё перепутала и восприняла всё в слишком упрощенном виде.

— Буду с вами откровенен, доктор Люс, — промолвил Мильтон. — В оставленной записке наша дочь назвала вас лжецом. И я бы хотел понять, чем это могло быть вызвано.

Люс сдержанно улыбнулся.

— Ей четырнадцать лет, и она не верит взрослым.

— А нельзя ли взглянуть на ее историю?

— Вряд ли вам это чем-нибудь поможет. Половая идентификация — очень сложная проблема. Она связана не только с генетикой и не только с факторами окружающей среды. В определенный критический момент начинает влиять совокупность трех, а то и более компонентов.

— Давайте уточним одну вещь, — перебил его Мильтон. — Вы до сих пор считаете, что Калли является девочкой и должна ею оставаться?

— На основании психологического обследования, проведенного мной, я утверждаю, что ей присуща женская половая самоидентификация.

— Тогда почему она написала, что является мальчиком? — вмешалась Тесси.

— Мне она никогда об этом не говорила, — ответил Люс. — Это что-то новенькое.

— Я хочу увидеть ее историю, — повторил Мильтон.

— Боюсь, это невозможно. Она необходима мне для моих исследований. Вы можете получить лишь анализы крови и результаты тестов.

И тут Мильтон взорвался, обрушившись на доктора Люса с криками и руганью.

— Вы во всем виноваты! Слышите? Наша дочь не относится к тому разряду детей, которые могут просто так сбежать из дому. Вы с ней что-то сделали. Вы ее напугали.

— Ее напутало ее состояние, мистер Стефанидис, — возразил Люс. — И позвольте мне сказать вам еще кое-что. — Он побарабанил пальцами по столу. — Чрезвычайно важно, чтобы вы как можно быстрее нашли ее. Последствия могут оказаться очень тяжелыми.

— Какие последствия?

— Депрессия. Дисфория. Она находится в очень сложном психологическом состоянии.

— Тесси, ты хочешь увидеть ее историю? Или мы уходим, и пусть этот негодяй здесь заебется? — посмотрел Мильтон на свою жену.

— Да, я хочу увидеть ее историю. И будь любезен, следи за своими выражениями. Давайте будем вести себя цивилизованно.

И наконец Люс сдался и отдал им мою историю. После того как они с ней ознакомились, он предложил еще раз осмотреть меня через некоторое время и выразил надежду на то, что я скоро найдусь.

— Ни за что на свете больше не привезу к нему Калли, — промолвила мама, когда они вышли на улицу.

— Не знаю, что он такое с ней сделал, но что-то сделал, — добавил папа.

Они вернулись в Мидлсекс в середине сентября. Вязы роняли листья, обнажая улицу. Погода становилась все холоднее, и Тесси, прислушиваясь по ночам к шороху листьев и завыванию ветра, думала о том, где я и всё ли со мной в порядке. Транквилизаторы не столько уничтожали страх, сколько заменяли его другими опасениями. Под их воздействием Тесси уходила в себя и словно со смотровой площадки наблюдала за своими тревогами. И в такие моменты страх немного отступал. Горло у нее пересыхало, голова становилась ватной, а периферическое зрение снижалось. Ей была прописана лишь одна таблетка в день, но она зачастую принимала сразу две.

Лучше всего ей думалось в небольшом промежутке между бодрствованием и сном. В течение дня она была постоянно занята, обслуживая покупателей и убирая за ними, зато по ночам, погружаясь в забвение, она обретала силы, чтобы осознать содержание оставленной мной записки.