Средний танк «Центурион»

Главный удар наносили около 100 сирийских танков, его острие пришлось на 77-й танковый батальон под командованием подполковника Кахалани, в котором осталось всего шесть исправных машин. Сирийцам наконец-то удалось захватить несколько господствующих над полем боя высот, при этом 77-й батальон попал в окружение. В это же время "тигры" капитана Замира, имея всего по два снаряда на танк, пытались отразить удар атакующей вдоль дамасского шоссе мотомеханизированной группы. Очень скоро уже вся 7-я танковая бригада попала в окружение. Тем не менее, израильские танкисты продолжали отчаянно сопротивляться. В результате управляемое, по крайней мере, с сирийской стороны, сражение распалось на массу неконтролируемых поединков, в которых решающую роль играли выучка экипажей и крепость их нервов.

К вечеру 9 октября уцелевшие танки 7-й бригады пошли в последнюю самоубийственную контратаку против 7-й сирийской пехотной дивизии. Казалось, что с ними будет покончено, но очень вовремя и совершенно неожиданно для сирийцев подоспели 30 "центурионов" из 188-й бригады (это было все, что от нее осталось). Израильские танкисты с ходу расстреляли 22 сирийских танка и переломили ход боя. Через час после вступления в бой танков 188-й бригады сирийцы начали отходить. Генерал Янош радировал своим танкистам: "Вы спасли народ Израиля". Он был прав: судьба страны решилась 9 октября на Голанских высотах. Сирийцам не хватило чуть- чуть удачи и чуть-чуть резервов.

В "Долине слез" 7-я бригада потеряла 98 (по другим данным — 73) "центурионов" из 105, но смогла уничтожить 230 сирийских танков и более 200 БТР и БМП. 188-я резервная бригада потеряла техники меньше, чем 7-я, но убыль личного состава была выше — за четыре дня боев в бригаде выбыло из строя 90% офицеров.

В начале 1980-х годов танки "Центурион" Армии обороны Израиля были оснащены комплектами динамической защиты "Блайзер". Некоторое количество "центурионов" переоборудовали в инженерные танки "Нагма Шот". Вместо демонтированной башни на корпус танка наваривалась открытая сверху рубка в форме усеченной четырехгранной пирамиды с вертикальной задней гранью. "Нагма Шот" предназначался, прежде всего, для использования в качестве машины разминирования: в передней части корпуса имелись узлы навески Катковых тралов. Вооружение состояло из трех пулеметов, расположенных на открытых шкворневых установках по бортам рубки. Накануне войны 1982 года "Центурион" по-прежнему оставался самым массовым танком Армии обороны — в вооруженных силах насчитывалось 1100 боевых машин этого типа.

Для участия в операции "Мир для Галлилеи" (вторжение в Ливан) выделялось 60 000 человек личного состава и 1200 танков. Наступление планировалось вести на фронте протяженностью 150 км по трем направлениям — западному, центральному и в долине Бекаа. На центральном удар наносила лучшая танковая дивизия Израиля — 36-я, под командованием героя войны "Судного дня" бригадного генерала Авигдора Кахалани. Она состояла из трех танковых и одной механизированной бригад, на вооружении которых находились как новейшие "меркавы", так и изрядно потрепанные "центурионы".

Экипаж танка "Центурион-Шот" за ремонтом ходовой части. На снимке хорошо видны элементы динамической защиты "Блэйзер" и блок дымовых гранатометов на башне. Ливан, 1982 год

Поводом для начала вторжения стало убийство израильского посла в Лондоне четырьмя террористами из организации Абу Нидаля 3 июня 1982 года. Несмотря на то, что эта организация не входила в ООП, 5 июня израильская авиация нанесла удары по лагерям палестинцев в районе Бейрута. В свою очередь, ООП ответила артиллерийским и ракетным обстрелами приграничных с Ливаном кибуцев. В ночь с 5 на 6 июня премьер-министр Израиля Бегин принял решение о проведении операции "Мир для Галлилеи" и утром 6 июня поставил в известность о предстоящей войне президента США Рейгана. Бегин сообщил ему, что целью операции является уничтожение всех баз ООП в 40-километровой полосе вдоль израильско-ливанской границы. Сложно сказать, кривил ли Бегин душой или сам верил в то, что говорил, однако военные с самого начала рассчитывали вести более радикальную войну, по полной программе, с выходом к столице Ливана — Бейруту.