Средство от скуки

— Я действительно несчастная женщина, — призналась она, закуривая сигарету.

Немного погодя она выпила еще. Лариса уже внутренне торжествовала — она понимала, что обстановка изменилась, что сейчас, после выпитого, у Елены Николаевны должен непременно развязаться язык.

В течение получаса Мальцева изливала душу Ларисе по поводу своей женской доли. В ее рассказе присутствовал и молодой Стае Асташевский, бросивший ее ради какой-то еще одной Лены. Потом Кух, который сначала был нормальным, а потом… В общем, со слов Мальцевой выходило, что, став чиновником высокого ранга, Кух сходил с ума все больше и больше.

Лариса удачно, к месту, вспомнила рассказ Курочкина о якобы своем любовнике с садистскими наклонностями, и Елена Николаевна, кажется, окончательно ей поверила.

— Идея принадлежит моему любовнику… — она произнесла решающую фразу. — Арнольду Куху. А главным исполнителем был Аткарский. Вас это удивляет?

— Вы еще не сказали ничего, что могло бы меня удивить.

— Они совершили преступление. Все виноваты.

Елена Николаевна выпила еще одну рюмку коньяка и после паузы неожиданно сказала:

— Знаете, Кух — садист. В последнее время у него проблемы с эрекцией. Возраст сказывается. И все больше ему хочется насилия. Он любит наблюдать насилие. Но у него не хватает воображения.

Она сыпала отрывистыми, порой бессвязными, даже смешными фразами.

— Аткарский, «семейный доктор» Куха, и придумывает для него все это, находит людей… — продолжала она. — И вот недавно они убили женщину, шизофреничку. Ее звали Оля.

Лариса отметила, что глаза Елены Николаевны потемнели, подбородок задрожал.

— Ее убивал какой-то нанятый человек. Это я знаю.

Ни Аткарский, ни Кух не марают свои руки никогда.

Елена Николаевна вдруг снова сникла. Так, молча, они просидели несколько минут. Потом она взглянула на Ларису и сказала:

— Если вы кому-нибудь расскажете — я погибну.

Вы будете виноваты. Вы станете убийцей, как Аткарский и как Кух.

— Я не сделаю такой ошибки, — твердо пообещала Лариса.

— Вы слишком уверенная.

— Пожалуйста, не бойтесь ничего. Хотите, я к вам буду приходить?

Елена Николаевна неуверенно кивнула, что можно было расценивать как знак согласия.

— А как это происходило?

— Что?

— Эта самая казнь шизофренички?

— Я не могу сейчас об этом говорить, — Елена Николаевна была подавлена и в отчаянии замахала руками. — Кух — мой любовник, и очень давний. Еще до того как он познакомился со своей женой.

— Почему он не женился на вас?

— Лучше спросите, почему он женился на ней, — зло отреагировала Мальцева.

— Так почему же?

— Она была дочерью председателя облисполкома.

Это было давно, еще в перестройку. Выгодный брак!

— И вы всегда поддерживали отношения?

— Мне ничего другого не оставалось.

— Вы любите его?

— Нет. Уже давно нет, — Мальцева нервно покачала головой.

— Тогда что же вас связывает?

Елена Николаевна будто не услышала ее последнего вопроса.

— Думаю, что его жена не знает о его сексуальных пристрастиях, — сказала она. — А я — просто слабая женщина. Я его боюсь. Боюсь сделать малейшую ошибку, которая может привести меня к гибели.

— Вам хорошо с ним?

— Мне с ним страшно. Но у меня нет другого выхода.

— Но вас это возбуждает, не так ли? — высказала предположение Лариса.

— Я давно не знаю, что такое нормальные отношения, — вздохнула Елена Николаевна. — Может быть, они меня тоже возбуждали бы.

— Но это не так сложно. Неужели вокруг сплошная патология?

— Вокруг никого, кроме Куха! — Мальцева говорила подавленным голосом, словно сдавшаяся на милость бога отшельница-монахиня.

— Тем не менее, я думаю, что при желании вы могли бы избавиться от него, — взывала к ее разуму Лариса. — Есть достаточно эффективные психотерапевтические техники. У меня есть знакомый психолог. Вам стоит только захотеть.

— Вы не понимате… Он угрожает мне.

— Чем?

— Говорит разное… Что пришлет отморозков или что меня найдут задушенной в овраге… Всегда по-разному.

— Вы часто встречаетесь с ним?

— Раз в неделю.

— Это несколько часов или целая ночь? Простите меня, если я вторгаюсь в слишком интимное…

— Мне, конечно, не хотелось бы говорить об этом и даже думать…

— Вы хотите, чтобы ситуация изменилась? — Лариса пристально посмотрела в глаза несчастной мазохистки.

— Я не верю в это, но могла бы попробовать… — В голосе Мальцевой проскользнула интонация слабой надежды. — Если, конечно, я вас правильно поняла.

И в этот момент Лариса решилась. «Хватит ходить вокруг да около, пора! — подумала она. — Надо просто предложить ей сыграть ва-банк».

— Я могла бы с вашей помощью познакомиться с Кухом? — спросила Лариса очень серьезно.

— То есть? — испугалась Елена Николаевна.

— У меня есть план.

Елена Николаевна едва заметно кивнула в ответ, но в глазах ее можно было прочесть недоверие к сказанному Котовой.

— Думаю, его можно спровоцировать.

— Что вы?! — Елена Николаевна отмахнулась от Ларисы как черт от ладана. — И это вы говорите после того, как я рассказала вам о том, что они сделали с шизофреничкой? А до нее были другие… И мне, кстати, интересно, буду ли я нести уголовную ответственность после всех своих откровений.

Лариса раздумывала несколько секунд.