Срочно меняю Нью-Йорк на Москву!

Актриса обожала руководить: она постоянно давала указания, что и как надо убирать, как будто без неё Настя не разобралась бы. Расплачиваясь за работу, жена хозяина всё время норовила обмануть, не додав хотя бы пару долларов.

Настя, для которой каждый цент был на счету, не стесняясь, говорила ей об этом и тогда актриса сердилась, но, кряхтя, выдавала положенное.

Она была не так стара, как казалась, точнее совсем не стара: ей было около сорока пяти лет. После работы актриса тянула Настю в свою комнату и в сотый раз показывала фотографии своей юности, когда женщина только начинала артистическую карьеру.

— Я была очень-очень красивая, — рассказывала взахлеб эта жалкая актрисочка. — Намного красивее тебя сейчас… Мужчины приходили на спектакли только ради меня. А какие мне присылали роскошные корзины цветов, какие писали письма! Сколько раз мне признавались в любви… не сосчитать!

Настя молча выслушивала её воспоминания: это было ужасно утомительно… "Тоже мне красавица, — думала Настя, глядя на пожелтевшие фотографии. — Слушать её — уши вянут! Я бы с большим удовольствием убрала ещё один дом, лишь бы не сидеть и не слушать эту ненормальную… Чего-то про детей она ничего не рассказала: нету, наверно, вот и мается дурью!"

Настя не знала, что вопрос о детях действительно был больным для актрисы. Это был предмет постоянных укоров со стороны мужа на протяжении всей их совместной жизни.

5. Новое жильё.

Итак, два дня в неделю Настя проводила в театре, а всё остальное время она искала работу. Сергею-программисту одна сердобольная учительница математики предложила проверять контрольные работы своих учеников. Ей было легче платить пятьдесят долларов в неделю, чем самой заниматься такой скучной работой. Так, по мелочи, накапывало около пятисот долларов в месяц. Настя и Сергей смогли снимать комнату и ещё при этом питаться, правда очень скромно…

Они поселились в крохотной комнатушке в огромном здании, хозяйка которого сдавала комнаты студентам. Правила здесь были ещё строже, чем в коммунальной квартире: пользование кухней в определённое время, пользование душем — два раза в неделю, стирка — один раз и т. п.

На улицах Настя с мужем часто сталкивались с Дональдом и своими новыми знакомыми: город ведь маленький. Те встречали их с неизменной американской улыбкой, как лучших друзей.

— Как вы поживаете? — неизменно спрашивали они с участием в голосе, как будто это кого-то реально волновало.

Что могли им ответить? Что всё хорошо и потом продолжать дальше этот фальшивый и бессмысленный обмен любезностями. Нет, Настя не привыкла к подобному лицемерию и честно отвечала, глядя собеседнику прямо в глаза: что живут они плохо, едва сводят концы с концами, что работы нет… В ответ "друзья" только недоуменно пожимали плечами: "Какие странные эти русские…"

Однако, находились и такие "добрые" знакомые, которые понимающе кивали, сочувствуя Насте и Сергею, и всё это, чтобы сообщить то, что им давно не терпелось. Не зря же выслушивали они весь этот вздор по поводу отсутствия денег и работы.

— Дональд жаловался, что в доме его друзей после вашего отъезда пропала вся туалетная бумага, мыло, салфетки… — говорили они, пристально глядя в глаза.

— Это не правда! — отчаянно защищалась Настя. — Мы всё покупаем самостоятельно. Откуда такие сплетни?!

— Дональд жаловался, что вы звонили по всей Америке и что он теперь вынужден оплачивать гигантские телефонные счета… — подливали масло в огонь "доброжелатели", ожидая с нетерпением ответной реакции.

— Да нам звонить-то и некому! Мы никого здесь не знаем!

— Ну, может вы работу искали или ещё что…

Сбитые с толку, Настя и Сергей начинали яростно опровергать подобные сплетни, чем доставляли ещё большее удовольствие собеседникам. Те радостно выслушивали негодования в адрес Дональда, добавляя, что он всегда был лгуном и вором.

Но вскоре Настя убедилась, что оправдываться бесполезно. Буквально на следующий день они встречали этих же людей в компании с Дональдом и те, льстиво улыбаясь, нашептывали ему что-то про неблагодарных русских…

— Ты подумай, — сокрушалась по вечерам Настя. — Мы ведь привезли всё из Москвы: и мыло, и бумагу… И по Америке нам звонить абсолютно некому… И он про нас такое говорит! Наверно, сам украл, а на нас свалил… И знакомым своим звонил повсюду, зная, что виноваты будут "эти русские"…

— А может, "друзья" нарочно наврали, чтобы нас задеть? — усомнился Сергей. — У них это в порядке вещей. Вот ты сидишь сейчас и плачешь, а им только этого и нужно было! Я уже понял, что в Америке так принято: улыбаться в глаза и тут же за твоей спиной говорить про тебя всякие гадости…

Тем не менее, неприятные сплетни ходили по городу и люди, естественно, больше верили своему мэру, чем каким-то русским… В гости Настю с Сергеем уже никто не приглашал, да и кому интересны нищие эмигранты! Даже говорящий попугай интересен всего неделю, а потом к нему привыкают и под конец забывают…

6. Новый город.